Ну да, ноль, – седьмой левел я ведь уже апал.
– Ах ты сучка! – не блеснул разнообразием БешеныйБизон и опять направил свою пятипалую гирю мне в голову.
На сей раз мне удалось увернуться. Я резко подпрыгнул и вонзил сложенные вместе указательный и средний пальцы в правую глазницу автоматчика.
Молоточком получилось бы больнее, но он застрял в проломленном черепе Салмана.
Яростно взревевший враг с силой отшвырнул меня вбок.
Прежде чем со скоростью пушечного ядра выпорхнуть в окно, я умудрился в полете неуклюже взмахнуть ногой и еще раз попасть по обидчику.
Оказавшись на свободе, я сразу вспомнил о телохранителях. Что же они так скромно себя ведут-то?
Бах-бах-бах! – трижды громыхнул пистолет.
Тра-та-та-та! – почти одновременно с ним выпустил очередь автомат.
Жуть какая! Хоть и игра, но реально страшно, когда над тобой свистят пули.
Оба стрелявших промахнулись. Бизон понятно почему – поврежден прицельный глаз. А у Джокера, скорее всего, неудобный угол.
Не дожидаясь следующих, более точных залпов, я ящеркой скользнул под днище «пазика» и затаился.
Однако опасался я напрасно. Огонь велся не по мне. Точнее, Джокер изначально метил в меня, но только за долю секунды до этого я уже благополучно покидал автобус через окно. Поэтому девятимиллиметровые «свинцовые пчелы» смертельно ужалили не меня, а БешеногоБизона. Тот, на последнем издыхании, инстинктивно нажал на спусковой крючок «калашникова», и уже другие «пчелы» – калибра пять сорок пять – продырявили пару кресел, обшивку автобуса и Джокера. Да-а, явно у этих товарищей нелады с госпожой Фортуной.
Взаиморасстрел бандитов я, естественно, не видел, про это мне потом Дарья рассказала. А другие ребята объяснили, куда подевались телохранители и почему, собственно, не пришли к нам на помощь. Оказывается, укокошив первых двух похитителей сына зама мэра, эти бравые парни прыгнули за руль обоих автомобилей (за свой и за бандитский «Форд Фокус»), дали газу и были таковы!
– По идее, они поступили верно. Ведь согласно инструкции от них требуется обеспечение жизнедеятельности охраняемого объекта. А за геройски подставленные во имя чужих детей задницы им не доплачивают. Но, с другой стороны, все-таки они предатели.
Чуть позже, анализируя свое поведение в более спокойной обстановке, я удивлялся и ругал себя за легкомысленность. Мне очень не понравилась причина, сыгравшая, так сказать, роль красной тряпки. Ведь если по уму разобраться, то я дал слабину, когда подонки начали обижать Дашу.
Ну какое мне, спрашивается, дело до едва знакомой нарисованной девчонки? Как получилось, что я, ради упорядоченного набора нулей и единичек, попал в черный список клана «Джокеры»? Что руководило моими поступками? Ведь находясь в такой крайне незавидной и сложной ситуации, как моя, проявлять несдержанность и портить отношения с кучей настоящих людей – несусветная глупость. Тут наоборот – дружить со всеми надо.
Лучше бы не препираться начал, а сразу сделал «добровольное пожертвование» в фонд промышляющих криминалом геймеров. Подумаешь, десять медяков и сет. Можно было постараться обратить все в шутку, я же это умею. Парни посмеялись бы, и, может, вообще бы не тронули. А впоследствии, глядишь, и вовсе помогли бы. Вот такой дурак – вместо того чтобы налаживать полезные связи, сам себе усложняю жизнь.
Но это если по уму разбираться. А ежели прислушаться к тому, что говорит сердце? Как бы я ни гнал прочь мысль о том, что все неигровые персонажи «Миров Бессмертных» на самом деле тоже имеют живые души, – она не уходит. Это для непосвященных неписи – искусственные существа, а для меня – они такие же пленники Коллекционера, как и Теона.
А уроды в игре – и вне виртуала уроды. Нечего с такими иметь дело. И потому, если бы отмотали «кинопленку» назад и предоставили мне вторую попытку, я бы все повторил точно так же.
«Ну вот, наконец-то мы пришли к взаимопониманию», – обрадовалась прекратившая меня покусывать Совесть, которая в данный момент пребывала в образе белой пушистой крысы.
«Да и потом – не стоит забывать и о бонусах, полученных по завершении стычки!» – напомнил Хомяк – еще один грызун из зоопарка моего подсознания.
