– Не выпускай, не выпускай! Ща подбегу, – предупредил союзника Джокер, откуда-то извлекший шприц и уже делающий инъекцию американцу Барри. Судя по состоянию Дашки, закатившей глаза и обмякшей в «тисках» БешеногоБизона тряпичной куклой, ей уже тоже вкололи какую-то гадость.
Андрея нигде видно не было. Наверное, сообразил нажать логаут[75]. Либо убили, что тоже, как я понимаю, не самый худший вариант выхода из переделки.
– Не шевелилась, а то хуже будет! – предупреждает Джокер, вгоняя иглу во вздувшуюся от напряжения вену на моей шее.
А мне и надо хуже! Хотя, вспомнив, как при заборе крови лаборант Алевтина слегка покоцала мою жизнь скарификатором, я покорно замер.
Пока игла находится внутри меня, делаю вращательное движение, чтобы расковырять дырку поглубже и потерять последнюю крупицу здоровья. Но ничего не получается – словно предугадав мою задумку, злодей выдернул практически опустошенный шприц.
Ладно, надеюсь, в том «лекарстве», что мне вкачали, присутствует хоть капелька губительного яда или кислоты.
Проклятье!
Вот же скоты!
Эх, мне бы сейчас рвануться, оставив в руке Аристотеля рыжий парик, да со всего маху протаранить витрину. Если не повезет упокоиться от столкновения, то упаду на острые осколки. Однако девять десятых «силы» и «ловкости» покинули меня, а с каждым буханьем сердца ИИ сообщал:
Глава 21
«Что-то чем дольше нахожусь в «Мирах Бессмертных», тем чаще меня посещают суицидальные мысли. Нездоровая какая-то тенденция», – нахмурился я.
– Не обольщайся, он тебя не увидит и не услышит. Стекло звуконепроницаемое, пуленепробиваемое и с уличной стороны зеркальное, – по-своему истолковал Аристотель мой направленный за окно гипнотизирующий взгляд.
И тут только я обратил внимание на полицейского с овчаркой, пристально всматривающегося в недра «Королевского бутерброда». Хотя нет, патрульный вовсе не пытался разглядеть, что происходит внутри закусочной. Человек в мундире просто на несколько секунд задержался полюбоваться собственным отражением и действительно не зрит, как менее чем в метре от его носа большие дядьки обижают маленьких детей.
А вот в самом ли деле не слышит?
– Спасите! Убивают! – заорал я.
Не-а, на лице у сержантика не дрогнул ни единый мускул. Зато песик, чей слух не такой ущербный, как у «братьев его старших», навострил лохматые ушки.
– Помогите!!! – еще громче завопил я, и собака с лаем рванулась к витрине, натягивая короткий поводок и увлекая за собой хозяина.
Надо отдать должное служивому, тот доверял мнению хвостатого напарника, который, видимо, являлся сугубо воспитанной животиной и впустую, например ради публичного выказывания неуважения к помойным котярам, голоса не подавал. Определив, что четвероногий друг тявкает не просто так, кинолог выхватил торчащую из нагрудного кармана коробочку рации, быстренько туда надиктовал что-то и принялся шарить взглядом в поисках входа в подозрительное заведение.
– Вот же сука! – выругался Джокер в адрес животного (а хотя, возможно, что и в мой, но не суть важно) и обернулся к БешеномуБизону: – Ты двери за
