– Давайте вы будете целоваться с доньей Сандрой, а я внимательно посмотрю, как это делается, – объяснила цветочница.
Мы с Ренцо переглянулись.
– Ну… в принципе… – с сомнением протянула я. – В общем-то, почему бы и нет? Мы ведь можем пойти невесте навстречу – правда, Ренцо?
Затея, конечно, была, мягко говоря, странная, но меня утешало то, что Агнесса попросила продемонстрировать ей всего лишь поцелуй. А ведь могла бы попросить и что-нибудь другое. А заниматься этим другим напоказ попахивало бы патологией. Не говоря уже о том, что наши с Ренцо отношения пока до этой стадии не доходили.
– Можем, – подтвердил Ренцо, после чего, нисколько не стесняясь, привлек меня к себе.
Агнесса наблюдала за нами чрезвычайно внимательно, подходила то справа, то слева, настолько близко, что я даже чувствовала тепло ее дыхания на своей коже.
– Скажите, дон Ренцо, а… руку обязательно держать вот здесь? – уточнила она у кастеляна, обнимавшего меня в данный момент за талию.
– Необязательно, – ответил Ренцо, прервав для этой цели поцелуй. – Можно опустить ее ниже. Изобразить?
– Не надо, не надо, – пошла на попятную цветочница. – Я все поняла. Пожалуй, что лучше так.
Чуть позже цветочница отдалилась, и я понадеялась, что на этом показательное выступление можно считать оконченным. Но нет, она сразу же вернулась, прихватив со стола чистый лист бумаги и карандаш, и принялась делать зарисовки. Опять же то с правой стороны, то с левой.
– Ну как, теперь ты удовлетворена? – спросила я, когда и эта стадия обучения подошла наконец к финалу.
И тут же прикусила язык, почувствовав, что спросила, кажется, что-то не то.
Не совсем, – закономерно призналась Агнесса. – Нет, вы не поймите меня неправильно, я вам очень признательна, но… Как-то все-таки не хватает практики. В теории вроде бы понятно, а вот как действовать на самом деле, все равно немного не ясно.
Мы с Ренцо снова переглянулись. Лично я уже была готова предоставить ему возможность поцеловаться с Агнессой, дабы окончательно успокоить девушку, но как же быть, если цветочница сама, в силу собственного целомудрия, не готова к такому ходу?!
– Послушайте, а у меня появилась идея! – внезапно воскликнула я. – Ренцо, ты не мог бы сбегать к целителям?
– К целителям? – нахмурился Ренцо. – Зачем?
Видать, заподозрил, что я надумала попросить у них для Агнессы что-нибудь успокоительное.
– У них есть специальные куклы, – поспешила развеять это заблуждение я. – Для обучения новичков. Они выглядят похожими на людей, в человеческий рост, и, по-моему, у них даже рот открывается, чтобы можно было отрабатывать искусственное дыхание. Попроси у них одну такую куклу, скажи, что нам надо совсем ненадолго!
Ренцо вернулся быстро, благо лаборатория целителей находилась недалеко. Он действительно приволок в библиотеку большую куклу, судя по лицу – мужского пола, хотя более характерные половые признаки у нее отсутствовали. Мне сразу подумалось, что отрепетировать с ней брачную ночь точно не получится. Но вот рот у куклы действительно был приоткрыт, так что на минимальную работу над поцелуем можно было рассчитывать.
– Ну что ж, Агнесса, дерзай! – предложила я, взглядом многозначительно указывая на часы.
Цветочница и сама понимала, что времени в обрез, и потому жеманиться не стала. Быстро примерилась и принялась целовать куклу в губы. Сначала очень осторожно, будто имела дело с заколдованной лягушкой, потом более уверенно.
– Ну как? – с интересом, я бы даже сказала – взволнованно, спросил Ренцо.
– Вроде бы получается, – прервавшись, радостно сообщила Агнесса.
– А он отвечает на поцелуй? – поинтересовался Ренцо. – Ну а что? – стал оправдываться он, заметив мой неодобрительный взгляд. – Кто их, лекарей, знает: мало ли как они изготавливают своих кукол.
– Без малейшей магии, уж можешь мне поверить как специалисту, – откликнулась я.
– Ладно, – удовлетворенно заявила цветочница. – Кажется, теперь я чувствую себя более подготовленной.
Она подхватила куклу и, придерживая ее другой рукой за голову, собралась отнести к стене, чтобы не оставлять посреди комнаты.
– Ой! – взвизгнула вдруг девушка. – Кажется, он укусил меня за палец.
– Я же говорил! – Глаза Ренцо мгновенно загорелись интересом.
– Не больно? – озабоченно спросила я.
– Почти нет, у него же нет зубов, – как-то растерянно ответила Агнесса. – Просто рот закрылся. Но дело в том, что… я не могу теперь вынуть палец: губы не разжимаются.
– То есть как? – недоуменно нахмурилась я.
– Ну-ка дай-ка, – по-мужски вмешался Ренцо, подошел и попытался разжать кукле губы. Спустя секунд пятнадцать он в недоумении развел руками. – Действительно не разжимаются, – признал он. – Будто вцепился мертвой хваткой.
– И что же теперь делать? – задала самый животрепещущий вопрос Агнесса.
Часы, совершенно равнодушные к человеческим проблемам, показывали, что до церемонии бракосочетания осталось десять минут. Маятник
