Таймер отсчитывает двадцать семь минут, я пью новый фиал, а Родерик направляется к ближайшей сколопендре. Футов за десять на него кидаются две многоножки из первого ряда. Родерик дожидается их, наносит удар по каждой и отступает. Но в какой-то момент за ним кидается еще моба. В результате наша тактика дает сбой. Каждый получает по одной сколопендре, и среди всех я в самом худшем положении.
Одним ударом снесло почти четверть жизней. Не остается ничего, кроме как уходить в полный блок и выжидать удачный момент для ответной атаки. Но сделать это не так просто – сколопендра сильно напоминает костянку. Такие же быстрые движения, частые криты, так еще и ядовитый эффект. Блок защищает от него, хотя слабо помогает с другими атаками. Урон снижается, но ненамного – мои характеристики сильно уступают показателям сколопендры.
В какой-то момент мне приходится использовать банку жизни на боку. Зелье восстанавливает треть здоровья, однако этого слишком мало. Если в ближайшее время не будет помощи, тварь сожрет меня с потрохами! Уклоняться от ударов еще сложнее, чем в перекрестных вышибалах, а мои атаки ей все равно что дереву перочиный нож. С громадным трудом половину хп снял…
Еще несколько атак, и я начинаю паниковать. Здоровье снова опустилось в красный сектор, а кулдаун предыдущей еще не прошел. Сколопендра напирает все сильнее. Движения становятся более резкими, а удары болезненными. Такое ощущение, будто монстр чувствует, что я держусь из последних сил. Уже даже не атакую. Только блокирую, уворачиваюсь и тяну время. Темп настолько бешеный, что не могу посмотреть, как там дела у остальных. И это заставляет меня беспокоиться еще сильнее.
Уворот. Уворот. Ловлю серповидные когти на скрещенные кинжалы и с трудом остаюсь на ногах. Удар очень сильный, а за ним следует еще более мощный. Если бы не блок, гарантированно прошел бы крит. Но мне хватило и этого – шкала жизни предостерегающе замигала. Максимум пара ударов и…
– Рррааахххр!
Внезапно сзади в многоножку врезается Родерик. Отшвыривает от меня моба и начинает кромсать его широкими рубящими ударами. Сколопендра пытается отбиваться хвостом с похожим на жало отростком, но телохранитель не оставляет ей никаких шансов.
Перевожу дыхание, съедаю яблоко и осматриваю остальных. Кеф легко справился сам, а вот Кейну повезло меньше. Осталось всего три десятка жизней, буквально на грани.
Пока восстанавливается здоровье, осматриваю лут. Поднимаю зелье усталости и прикидываю новый план. Если сколопендры каждый раз будут нападать вчетвером, в итоге нас просто перебьют. Нужно выманивать их по одной, максимум по две. Но как?
Подхожу к стене, нахожу подходящий выступ и сбиваю его рукоятью кинжала. Прочность оружия моментально падает на один пункт, но в руках остается внушительный булыжник.
– Родерик, что, если тебе попробовать привлечь их этим?
Гоблин взвешивает в руке камень и кивает:
– Хорошая идея.
Испробуем на сколопендрах мою тактику с кивсяками.
Занимаем исходные позиции, и Родерик снова выдвигается. Футов за двадцать пять до ближайшей цели он мечет булыжник. Бросок выходит настолько красивый, что его хочется запечатлеть. Булыжник взлетает вверх по дуге, а затем стремительно опускается и врезается аккуратно в глаз выбранной сколопендре. За пятнадцать ярдов мы слышим хруст хитина и полный ненависти стрекот. Родерик кидается назад, а за ним… всего одна многоножка.
Бинго!
Подстраиваюсь сбоку и помогаю в добивании. Вернее, мне и помогать особо не приходится – у Родерика хорошо идут криты, поэтому он быстро уничтожает противника. Со следующей многоножкой поступаем так же. Кеф и Кейн откалывают камни, потому что прочность вещей НПС выше моих, а Родерик приманивает противников. Спустя три попытки находим оптимальное расстояние, чтобы на атаку реагировали две сколопендры, и дело идет гораздо быстрее. Кейн исправно перетягивает агро на себя, и я набиваю нужное количество урона. Иногда агро слетает, иногда Кейн перебивает меня, но это случается достаточно редко. Передышка отнимает мало времени – у спутников здоровье восстанавливается быстрее, чем у меня, поэтому бои идут практически нон-стопом.
Через пятнадцать минут все заканчивается. Из двенадцати пар многоножек я записываю на свой счет восемь, поднимаю еще на четыре процента
