присутствии наших телохранителей. Я коротко распрощалась с новыми знакомыми и, подцепив Андрея, из последних сил поплыла наверх. Экономить кислород не получалось. Легкие обожгло болью, я стремилась хотя бы всплыть на поверхность, чтобы нас заметили. Но если я еще держалась, то Андрей был на грани: все еще в сознании, но уже неспособный к каким бы то ни было действиям. Я до крови прикусила губу, запрещая себе сдаваться. Больно, задыхаюсь, в глазах темнеет… свет!
Уже почти ничего не видя из-за пульсирующей в голове боли, первым делом я вытолкнула на поверхность друга. Убедившись, что он качается на воде и тонуть не собирается, сняла с себя шлем. Воздух! Да! Но по-прежнему ничего не вижу…
– Вон они! – раздался вдали тонкий голосок Вали. – Скорее!
Нас идут спасать… как хорошо! Сознание передумало прощаться со мной, открывая взору двух мужчин, плывущих к нам… к нам.
– Андрей! – взволнованно воскликнула я, оглядываясь на парня, который постепенно уходил под воду.
Я рванула нашего ботаника за трико на себя. Испугалась, что ему тоже не хватает кислорода, и быстро сняла с него шлем. Дышит… Подоспевший охранник забрал Андрея из моих рук. Второй мужчина, не спрашивая разрешения, сгреб меня в охапку и поплыл к берегу.
– Достали? – спросил он, когда мы оказались на мелководье.
Я молча показала ему артефакт и ужаснулась тому, что все это время рисковала выронить его. Особенно когда чуть сознание не потеряла. К счастью, ладонь была по-прежнему плотно сжата, и побрякушка осталась на месте.
Меня поставили на ноги только на берегу. Валя встречала нас, испуганно охая и причитая при виде полуобморочного Андрея. Да уж, кажется, я в этой компании пострадала меньше всех. И потому было решено в первую очередь стаскивать водолазный костюм с Андрея. Парень сейчас не мог сам о себе позаботиться, поэтому Валентина первым делом оказывала помощь ему. Я же под шумок прошла в те самые кустики, где оставила одежду.
Стоять на твердой земле оказалось непривычно. За время, проведенное под водой, мои ноги настолько устали, что теперь начинали невыносимо гудеть. Медленно, осторожно я прошла в нужное место и только там позволила себе расслабиться и опереться на ствол раскидистого дерева. Как же плохо! Как только вернусь в замок, поколочу князя за все «хорошее» у всех на глазах. Ну ладно, не поколочу и не публично – пороха не хватит. Но влепить пощечину, когда останемся наедине, – это я могу. И сделаю!
Когда я переоделась и вышла к остальным, Андрей уже сидел на земле и вяло оглядывался по сторонам. Кулон я повесила себе на шею, чтобы не потерять. М-да, как же мы полетим на драконе? Две с половиной калеки… странно, но пока этот вопрос даже не поднимался.
– Наконец-то! – воскликнула Валентина. – А я уже хотела идти проверять, не случилось ли чего…
– Все нормально, – кивнула я подруге. – Андрей?
– Все никак не согреется, – тяжело вздохнула девушка и присела рядом с любимым. – Еды нам с собой не дали, рассчитывали, что успеем за полдня.
– Сами бы так слетали, – раздраженно фыркнула я, мысленно костеря Мирра последними словами. – А мы бы во дворце посидели…
– Приказы нашего князя не обсуждаются, – влез в разговор охранник. – Нам говорят – мы выполняем. Если мы не смогли сделать все в точности как он задумал, то это уже наши проблемы.
– Ну, вы-то подданные, а мы – нет. – Я кровожадно улыбнулась. – Думаю, я вполне имею право поговорить с вашим князем по-свойски.
На меня косо посмотрели. Причем все.
– А что такого? – мило захлопала я глазками. – Я не принадлежу к клану и в этом мире всего лишь гостья. Но Миррэй уже умудрился два раза мою скромную персону забросить в горяченькое местечко. Он грубит, не уважает, презирает… с чего бы мне с ним быть милой кроткой овечкой? Но не волнуйтесь, границу дозволенного я не перейду.
– А у тебя своя граница, или ты планируешь придерживаться правил общества, в котором оказалась? – с подозрением уточнил Андрей.
– Да ну тебя! – отмахнулась я от этого зануды. – Шуток не понимаешь.
А сама уже представляла себе, как буду предъявлять местному князю претензии по поводу всего! И по лицу врежу, чтобы запомнил, наконец, что с нами так обращаться нельзя. Я ведь ему действительно могу все высказать. Имею право тет-а-тет обращаться к этой синеглазой заразе на «ты», и так далее. Уже проходили.
В животе предательски заурчало. А что я могла сделать? Мы ведь в последний раз трапезничали во дворце князя. Я состроила страдальческую гримасу и специально положила руку на живот, наглядно показывая охранникам, что неплохо бы как-то позаботиться о еде.
– Ясно… – фыркнул один. – Скоро вернусь.
Нет, ну а что? Мы сами, что ли, должны добывать себе еду? А они тут для чего? Полдня торчали на берегу, ничего не делали, а мы там… жутко вспоминать.
– И когда теперь домой? – хмуро уточнил Андрей у оставшихся двоих телохранителей.
– Когда все будут в приемлемой физической форме, – буднично сообщил один.
– Нам бы врача, – стал возражать Андрей, – нормальной еды и покоя, а вы всего этого нас лишаете!
– И что ты предлагаешь? – проговорил другой. – Хочешь свалиться с дракона? Или умереть прямо в полете? Учти, наверху очень ветрено и
