что увидел Лерман, вернув зрение – мертвое лицо пленного немецкого генерала, сидящего в противоположном углу щели.
– Не судьба ему мемуары писать! – Голос комиссара слышался, словно через плотный слой ваты. – И ведь что интересно – ни одной раны на теле! Пойдемте, Анатолий Абрамович, подышим свежим воздухом. До атаки еще минут пять…
Выбравшись из укрытия, командиры не узнали местность – так основательно поработали немецкие летчики, перепахав воронками всю округу. Впрочем, как и предсказывал Бат, потери среди «защитников Фермопил» оказались минимальными. Кроме Моделя, погибших больше не было. Один пограничник оказался тяжело ранен в голову, два легко ранены в конечности. «Т-72» вообще не пострадал.
– А вот и танки! Немчура взялась за нас по-взрослому! – оскалился комиссар, когда командиры, добравшись до разрушенного блиндажика НП, посмотрели на юго-запад.
Развернуться широким фронтом фашистам не давала сама природа – болотистые берега реки и озера с двух сторон, поэтому танки выстроились «клином». Впереди шла основная ударная сила – десяток «четверок». Перед торчащими на дороге изуродованными и обгорелыми остовами техники голова «клина» притормозила, но не остановилась. Танки медленно продвигались вперед, расталкивая сгоревшие грузовики и аккуратно объезжая разбитых собратьев. При этом панцерманы не обращали внимания, что едут по телам своих однополчан, среди которых до сих пор оставалось много раненых, не способных покинуть поле боя.
Во втором ряду шли «троечки», на одной из которых красовался необычный номер – с буквой «R» перед цифрами.
– Ого, еще один генерал на нашу голову! – усмехнулся Дубинин и пояснил удивленному Лерману: – Вот тот танк, во втором ряду – командирский. Или сам заместитель Моделя к нам пожаловал, или командир полка. А вот где пехота? Неужели немцы свои же уставы нарушают? А нет, вот и она!
Где-то на «задах» «клина» показались грузовики. Впрочем, ехали они недолго – остановились, достигнув хвоста разгромленной колонны, и принялись сгружать людей. Опять около пятисот человек, но на этот раз опытных и умелых пехотинцев – солдаты сразу выстроились в редкие цепи и укрылись за атакующими танками.
Двадцатикилограммовый снаряд из пушки «Т-72» попал точно в башню «троечки» с номером «R26», попросту снеся ее, словно деревянная бита городошную фигуру. Многотонная стальная коробка пролетела по воздуху метров пятьдесят и врезалась в укрывающихся за танками третьей линии пехотинцев, разметав почти десяток, как кегли. Лерман восхищенно присвистнул.
Полковник Бат, не выезжая из укрытия, выпустил еще пять снарядов, устроив в центре «клина» локальный армагеддон. Остальные немецкие танки, не видя противника, стреляли во все стороны, а потом, сломав строй, начали расползаться кто куда. Некоторые при этом сталкивались, кто-то умудрился раздавить пехотинца.
Бат только этого и ждал – «Т-72», стряхивая ветки, вырвался на простор и, быстро перемещаясь поперек первоначального направления движения «клина», принялся расстреливать фашистов, словно в тире. В этот момент Владимир Петрович завидовал танкистам Великой Отечественной – боекомплект «тридцатьчетверок» и «кэвэшек» вдвое превосходил боекомплект «Т-72».
– Жаль! – разочарованно шептал Бат. – На всех вас, суки, снарядов просто не хватит! Сейчас бы сюда еще парочку стволов – и никто бы не ушел!
Немцам хватило и двадцати снарядов. Потеряв за три минуты половину атакующего отряда, при этом даже не поняв, что их убивает один-единственный танк противника, фрицы предпочли отступить. Но сделать это быстро не смогли – вся более-менее проезжая часть узкого дефиле оказалась забита сгоревшей или все еще горящей техники.
Полковник приказал увести «Т-72» на перезарядку. Танкисты в бешеном темпе, отдавливая пальцы, закинули в «карусель» последние оставшиеся снаряды и успели довершить разгром, превратив его в «полный и окончательный». Бегством сумели спастись всего полдесятка «панцеров». Впрочем, немецкие пехотинцы, хоть и понеся некоторые потери (в основном случайные, от взрывающихся бронированных машин), отошли, сохранив относительный порядок и даже вынесли раненых.
До самого вечера защитников «укрепрайона» больше не беспокоили. К этому времени прибыло подкрепление: два неполных танковых взвода, судя по соседству легких «двадцать шестых» с «КВ» – сводных, собранных из нескольких уцелевших частей, и до роты пехоты. Танкисты заняли оборону, вместе с «махрой» до самой темноты окапывая и маскируя свои «коробочки», а полковник Бат и комиссар Дубинин, перекусив сухпаем, уселись около «Т-72», обсуждая дневные события. Собственно, обсуждался один, но немаловажный вопрос: удалось ли заткнуть прорыв и предотвратить Минский котел? По всему выходило, что удалось – судя по последней атаке, фрицы выдохлись. А значит, что расстрелявшему весь боезапас танку и его героическому экипажу пора на заслуженный отдых.
Тронулись в полночь. Вместе с «Т-72» шел грузовик с ранеными, легковушка Лермана и броневичок «БА-10». На присутствии последнего настояли погранцы, узнав, что в «Т-72» закончились боеприпасы. Полковник не спорил. Хотя если, напоровшись на немцев, он не сумеет вырваться на тяжелом танке, то 45-мм пукалка броневика его «здорово выручит».
К началу второго часа движения боевая машина выбралась, куда и планировали – к довольно крупной железнодорожной станции, занятой множеством войсковых эшелонов. Судя по сброшенным под откос искореженным обломкам вагонов и платформ, станция уже не раз подвергалась авианалетам, но все еще работала. Да и две батареи тридцатисемимиллиметровых зенитных автоматов оставляли надежду, что гитлеровцам не удается столь уж безнаказанно бомбить пути: в паре сотен метров от рельсов торчал воткнувшийся в землю остов сбитого бомбардировщика. Обломки еще одного валялись за выпускной
