Она затягивается длинным вейпером и прокручивает в памяти короткий разговор. Две вещи. КРЛ знала о покушении на убийство, а еще об уверенности Рафы в том, что это новая вспышка старой вражды между Маккензи и Корта. И Орел Луны оставил беседу записанной; ее слышали фамильяры. Ей полагалось все передать в Боа-Виста, со всеми обещаниями и угрозами. Мы можем быть королями Луны, как являемся королями гелия, но нам полагается вести себя по-королевски, а не подобно диким бандейрантам. Орел Луны поручил ей приструнить импульсивного брата.
Вечеринка манит, и сегодня вечером она будет безудержно флиртовать, но есть еще одно последнее дело; дело Корта. Дело бандейрантов. Она кивком подзывает человека, который маячил на краю ее поля зрения весь вечер. Он выходит на балкон и на миг останавливается рядом, устремив взгляд на неустанное движение.
— Ань Сюин, — говорит он, не глядя на нее и не признавая.
И исчезает. Он чиновник среднего ранга в Корпорации по развитию Луны, в костюме не по карману, нанявший адвоката по никаху не по карману, чтобы получить возможность сочетаться браком с парнишкой из семьи Сунь, которого любит всей своей щедрой и слабой душой.
— Лукас, — шепчет Ариэль, обращаясь к Бейжафлор. Ее брат мгновенно включается. Он ждал этого звонка всю ночь.
— Ань Сюин, — говорит Ариэль.
— Спасибо.
— И больше не проси меня об услугах, Лукас, — говорит Ариэль и обрывает связь. Она выпрямляет спину, избавляется от скопившейся за день напряженности и скованности. Уверенность — самое соблазнительное ожерелье. Сексуальные драгоценности власти ей к лицу. О, они ей весьма к лицу.
Движение, шум у дверей. Фигура в розовом позади ботов и черствых охранников-людей. Кто-то чего-то хочет, кто-то с кем-то враждует, кто-то на что-то надеется. Кто-то хочет о чем-то попросить. Китайцев это заинтересовало.
— Сеньора Корта? — Ариэль не заметила приближения референтки, чей голос внезапно раздался возле ее уха. Референтам так и полагается приближаться, не привлекая внимания. Булавка с орлом в верней части корсажа ее платья от Сьюзи Перетт демонстрирует, кому подчиняется эта референтка. — Вы знаете Лукаса Корту-младшего?
— Он мой племянник.
— Он хочет с вами увидеться. Снаружи, если соблаговолите. Он неподобающе одет.
Фигура в розовом узнаёт ее. Что это на нем надето, скаф-трико? Но красивого высокого болвана ни с кем не перепутаешь. Нельзя перепутать эти обласканные богами скулы, эту широкую улыбку, от которой тают сердца.
— Тиа, — говорит Лукасинью по-португальски, — я сбежал из Боа-Виста. Можно мне пожить у тебя?
В малюсенькой кухонной зоне, которой Ариэль не пользуется, ее поджидают пирог и мятный чай.
— Я приготовил тебе пирог, — говорит Лукасинью. — В качестве благодарности. За гамак.
Квартира у Ариэль очень маленькая. Она живет одна. Послала сюда Лукасинью с приема в честь китайцев. Гамак ждал его в воронке принтера. К моменту ее возвращения племянник уже качался в нем в глубоком беспамятстве, с открытым ртом, раскинув руки и ноги в глубоком сне, под простиравшейся во всю стену фотографией лица Довимы, сделанной Ричардом Аведоном. Это единственная отделка интерьера: выбеленное лицо, мягкие темные глаза и рот, дыры вместо ноздрей.
— Ты не расскажешь папай? — говорит Лукасинью.
— Лукас узнает, — отвечает Ариэль. Берет ломтик пирога. Лимонный; легкий как вздох. — Если уже не узнал. Он меня спросит.
— Что ты скажешь?
— Мой брат мне кое-чем обязан. — Должно быть, Лукас не спал всю ночь, требуя возвращения долгов, соблазняя союзников, направляя своих агентов, биологических и информационных, на Землю. Все свои ресурсы он пустит в ход против Ань Сюина, но в большей степени — весь свой осмотрительный, безжалостный интеллект, который не будет знать покоя и не отступит, пока Лукас Корта не получит желаемое. Ариэль почти жалеет бедолагу. Лукас прибегнет к принуждению силой внезапно, резко, не оставив возможности спастись. — Так что я могу сказать что вздумается. — На этот раз. Но она не чиста. Только что получила место в Павильоне Белого Зайца — и уже выдала особо секретную информацию; прямо перед носом у самого Орла Луны. Лукас никогда не одобрял того, что она стремилась к жизни и карьере за пределами семьи. Теперь, совершив это единственное маленькое предательство в пользу семьи, она дала брату преимущество, которым он воспользуется. Не сейчас. Не скоро. Но однажды, когда ему это будет больше всего нужно. Ради семьи. Всегда ради семьи. — Этот пирог… — Ариэль откусывает еще немного. — Где ты научился готовить?
— Где все учатся? В сети. — Лукасинью подвигает пирог к Ариэль, чтобы она его оценила. — У меня хорошо получаются пироги.
— Да уж.
— Было чуточку сложно. У тебя мало что есть на кухне. Вообще-то только вода и джин.
— Ты все заказал?
— Ингредиенты, да. То, что не смог напечатать. Например, яйца.
