последние десять лет вхожу в совет директоров «Уитэкр Годдард».
Ариэль резко переводит внимание на нейтро.
— Форвардные сделки Рао.
Видья Рао хлопает в ладоши в знак признательности.
— Спасибо. Я польщено.
— Я знаю про форвардные сделки Рао, но на самом деле их не понимаю. Мой брат регулярно спекулирует с их помощью.
— А я-то подумало, Лукас Корта слишком осторожен для спекуляций на форвардном рынке…
— Так и есть. Я имела в виду Рафу. Лукас настаивает, чтобы он использовал для спекуляций только собственные деньги.
Рафа объяснял форвардные сделки Рао несколько раз — слишком много. Это финансовый инструмент — вариация фьючерсной сделки, основанной на задержке связи в 1,26 секунды между Землей и Луной: таково время, которое требуется любому сигналу, путешествующему со скоростью света, чтобы преодолеть 384 000 километров. Этого времени достаточно для того, чтобы между земным и лунным рынками открылись «ценовые ножницы»: разница в ценах, которой могут воспользоваться трейдеры. Форвард Рао — краткосрочный контракт купли-продажи на лунной бирже деривативов по фиксированной цене. Если лунные цены упадут, ты получаешь деньги. Если вырастут, ты вне игры. Как и вся торговля фьючерсами, это игра в угадайку; хорошая, подкрепленная железным законом скорости света. В этом месте Ариэль Корта перестает что-либо понимать. Прочее — абракадабра. Для ИИ, которые ведут на электронных рынках торговлю, руководствуясь миллисекундами, 1,26 секунды — эон. Миллиарды форвардов, триллионы долларов торгуются туда-сюда между Землей и Луной. Ариэль слышала, что Воронцовы подумывают о создании автоматизированной трейдинговой платформы в точке Лагранжа L1 между Луной и Землей, что позволило бы создать вторичный форвардный рынок с временно?й задержкой 0,75 секунды.
— Лукас убежден, что никогда нельзя инвестировать в то, чего не понимаешь.
— Лукас Корта — мудрый человек, — говорит Видья Рао с улыбкой.
Двери в конференц-зал открываются. Внутри низкие столы, мягкие диваны, обтянутые выращенной в чанах кожей, подобранные со вкусом произведения искусства.
— Пройдемте?
— Разве не стоит подождать Орла? — спрашивает Ариэль.
— О, его не приглашали, — говорит Видья Рао. — Марин — наш связной. — Э[22] кивком указывает на знаменитого шеф-повара.
— Все очень неформально, — говорит судья Риеко, стоя у дверей. Они с Найлзом Ханраханом остаются снаружи, а Ариэль следует за Видьей Рао в зал. Сотрудники отеля закрывают двери, и заседание Павильона Белого Зайца начинается.
— Привет.
Коджо Асамоа лежит лицом к стене. Медицинские боты порхают и мечутся туда-сюда над ним. При звуке голоса Лукасинью он переворачивается и садится от удивления.
— Привет! — Взмах руки изгоняет медицинские машины. Они сбиваются в стайки по углам комнаты — цифровой эквивалент беспокойства. Доступ в медицинский центр оказался не таким простым делом теперь, когда Лукасинью — «отключенный парень». Григорий Воронцов все устроил. Он всегда был лучшим кодером в коллоквиуме.
— Что на тебе надето?
Лукасинью щеголяет в скаф-трико. Ариэль напечатала ему высококлассные модные шмотки, но он один раз их надел, а потом сложил в ранец. Теперь ему нравится, как выглядит скаф-трико. В нем он этакий тощий бунтарь. Бросается в глаза. Люди провожают его взглядами, когда он проходит мимо. Это хорошо. Может, даже получится стать законодателем моды.
Он целует Коджо в губы, по-мужски.
— Как ты?
— Скучно-скучно-скучно-скучно-скучно.
— Но ведь все в порядке?
Коджо откидывается назад, закинув руки за голову.
— Все еще выкашливаю частицы легких, но теперь хоть могу лежать на собственной заднице. — Он приподнимает левую ногу. Она заключена в нечто похожее на ботинок от пов-скафа, и трубки от этой штуки уходят в основание кровати. — Мне выращивают новый палец. Напечатали кость, подсадили стволовые клетки. Примерно через месяц будет готово.
— Я тебе кое-что принес.
Лукасинью достает из ранца герметичный пакет, открывает. Медицинские боты взволнованно роятся, когда их сенсоры регистрируют шоколад, сахар, ТГК. Коджо приподнимается на локте, берет предложенный брауни, обнюхивает.
