силу.
Это ведь выход.
От порыва ветра воздух пошел рябью — от пропасти Миру отделяла невидимая стена.
Прорицательница не знала, сколько так просидела, завороженно смотря вниз. Время для нее остановилось, и она не ощущала ни волнения, ни пронизывавшего воздух холода. От странного оцепенения очнулась лишь в тот момент, когда небо окрасилось в розоватые тона рассвета.
Мира поднялась и на непослушных ногах медленно побрела обратно. Безразличие сковало настолько, что исчез даже страх. Наверное, она просто слишком много и долго боялась в своей жизни, а всему когда-нибудь наступает предел.
Прорицательница вошла внутрь и снова села — прямо у входа, на холодный каменный пол. Когда позади раздались глухие шаги, а после рядом с ней на пол опустился дракон, она даже не удивилась. Он ничего не говорил и неподвижно сидел, устремив взгляд на выползающее из-за гор солнце.
В какой-то момент Мира не выдержала и незаметно на него покосилась. Ей был странен сам факт того, что он — древнее существо, тот, о ком слагают легенды и кого безмерно боятся, сидит рядом с ней. Даже в таком обличье дракона нельзя было спутать с обычным человеком. Исходящая от него мощь буквально сшибала и захлестывала с головой. Длинные красные волосы напоминали языки пламени, кожа слегка светилась, словно под ней бежало жидкое золото. Он был бос и обнажен по пояс, но, казалось, совершенно не чувствовал холода.
Мира уже давно решила, что терять ей все равно нечего, и потому, не боясь навлечь на себя его гнев, негромко спросила:
— Зачем ты это делаешь?
Она не ждала, что он снизойдет до общения с ней, но дракон ответил:
— Любое существо стремится вернуться к жизни. Даже я.
— Но… ты ведь будешь убивать? — спросила Мира, приободренная тем, что его вибрирующий голос прозвучал ровно и бесстрастно.
— Буду, — не отводя взгляда от поднимающегося солнца, произнес дракон.
Мира смотрела на его профиль, собираясь с мыслями, и через несколько мгновений произнесла:
— Ради чего? Война между людьми и драконами закончилась много тысяч лет назад. И начали ее не люди. Тогда с обеих сторон пролилось много крови, зачем повторять это снова?
Дракон перевел на нее взгляд, и Мира увидела, как в его глазах плещется раскаленное золото.
— Магия уходит из Дагории и рано или поздно совсем исчезнет. Разрушив один мир, я позволю создаться другому. Месть не является главной целью, хотя я с удовольствием уничтожу тех, кто так же безжалостно уничтожал полукровок. Детей. Тех, из-за кого мои потомки выродились в маленьких ящериц, которых вы выставляете напоказ, словно забавные игрушки.
На последних словах его голос стал низким и напоминающим рык.
Мира ощутила, как по коже пробежал мороз, но страху все равно не поддалась. Считая, что ей в любом случае умирать и хуже уже не будет, она предприняла еще одну попытку его убедить:
— Но ведь те люди, что живут сейчас, сами являются потомками. Они не убивали драконов, не участвовали в кровопролитной войне. Нас — магов, отправили сюда, чтобы мы противостояли тебе. У всех остались дома, семьи, любящие близкие люди. Разве справедливо, что все они будут страдать за то, что было совершено много лет назад?
— Справедливость относительна. — Голос дракона снова звучал ровно и отстраненно. — Главное — соблюдать баланс, а он в последние тысячелетия нарушен. Превратив Дагорию в руины, я позволю людям начать все сначала. К власти придут те роды, кто на протяжении долгого времени собирал для меня магию. Они, в отличие от многих, понимают, что это необходимость.
Дракон поднялся и отошел вглубь пещеры, показывая, что больше разговаривать не желает. Мира задумчиво смотрела на восход и испытывала смешанные чувства. Правда у каждого своя, и сейчас она отчетливо это понимала. Понимала и то, что ее правда слишком несущественна для того, чтобы пытаться в чем-то убедить самого дракона-прародителя. Просить и умолять — бесполезно.
Ею завладела обреченность. Как же все те маги, кто находится на равнине? Удастся ли им остановить возрождение? Теперь, когда Мира видела дракона вживую, она понимала — вряд ли.
— Post loggum somtunum vigilves wolans… — негромко проговорила прорицательница, вспомнив строчку из своего предсказания. Крохотные искорки магии сорвались с кончиков пальцев, рисуя в воздухе замысловатый узор.
Дракон оказался около нее так внезапно, что Мира невольно вздрогнула.
— Так это была ты? — Теперь в его низком голосе снова звучал рык. — Ты сделала предсказание о моем возрождении? Ты наилэ?
Прорицательница ничего не понимала и, глядя в его раскаленные глаза, испытывала страх, который вернулся, ожил, сковал все ее существо, лишая возможности ответить. Дракон неотрывно смотрел на нее, и Мире казалось, что еще немного — и она испепелится под этим взглядом. Растворится, исчезнет…
— Я не знал, что в качестве последней капли ко мне приведут именно тебя, — не отводя горящего взгляда, произнес он. — Хотя должен был знать.
