– Он – приам, стерва, – раздался от стены слабый, но очень злорадный голос. – Лорд-приам, тварь.
«Призрачные руки» Матвея давно лежали на шеях воинов Джиньяры, поэтому, едва она стала осознавать значение последней фразы, как ее бойцов унесло от девчушек-фуриек, словно городошные фигуры от удара биты.
Они умерли еще до того, как ударились о стены, – свернутые шеи здоровья не прибавляют.
Почти сразу Каракал «прыжком» оказался возле главной заговорщицы и без долгих разговоров пробил ей раскрытой ладонью в область сердца, буквально разрывая его изнутри.
– Не-ет!!! – крик Банияты буквально разорвал наступившую на краткий миг тишину. – Мат’Эвэй, она дока магии.
– И что? – не понимая, пожал тот плечами, продолжая смотреть на все еще стоящую Джиньяру.
– Ее посмертное заклинание…
– Еще бы знать, что это такое, – произнес Матвей, но потом увидел, что фигура фурии постепенно каменеет, и почувствовал, как его интуиция начинает реветь белугой. – Как же все сложно-то!
Матвей покрутил головой, ища выход.
Зал был просторным и свободным от мебели, поэтому единственное, что он успевал сделать – это обхватить почти сформировавшуюся статую, в которую превращалась Джиньяра, и «прыжком» уйти с ней в замеченную небольшую нишу.
Прислонив бывшую претендентку на трон к стене, Каракал так же «прыжком» ушел к детям, сгреб их в охапку и оказался рядом с Баниятой.
– Привет, Белоснежка, – постарался выдать он обаятельную улыбку, подталкивая девчушек в ее руки. – Ты это… Не бросай Альтиву, Хэльду и Бесовку, если что. Ладно?
Потом встал, успел активировать все свои защитные способности, сделал два шага назад, чтобы увеличить защищаемый своим телом сектор, и замер. А через секунду раздался мощный взрыв в нише и Каракала смело облаком каменной шрапнели.
Эпилог
«Умирать скоро войдет у меня в привычку» – это была первая мысль, когда Матвей очнулся.
Глаз он не открывал, ему это было не нужно, не двигался и даже сделал так, чтобы сердце билось в том же ритме, что и раньше.
Лежал он в совсем небольшой комнате, если судить по местным понятиям. Разумные Абидалии, видимо, повсеместно страдали клаустрофобией, поэтому помещения меньше ста квадратных метров были для них уже обычным чуланом, в котором они чувствовали себя неуютно. По крайней мере, это касалось аристократов.
В домах артаков Матвей побывать как-то еще не удосужился. Избы безымянного хутора не в счет. В нем, скорее, были жилища зачаточных кулаков, да и места вокруг было вдосталь, чтобы на нем шалаши строить.
В комнате он был не один.
С правой стороны от него, в изголовье кровати, сидела Бесовка. По левую руку примостились Хэльда и Альтива. Девушки дулись друг на друга, словно мыши на крупу, и изредка бросали на мужа беспокойные взгляды.
Кроме них была еще и Банията. Она с удобством устроилась в кресле около кровати и выступала в настоящее время в качестве приглашенного рефери или третейского судьи нарастающего семейного скандала.
– Муж должен был посоветоваться с нами, – сверкнула шоколадными глазами Хэльда.
– Наш муж ни с кем советоваться не должен. Он муж, и этим все сказано, – парировала Бесовка.
– Все равно, – подключилась Альтива. – Так просто не принято. Он должен все-таки уважать наше мнение.
– Девочки, – подключилась судья. – Вы еще не поняли, что судить поступки Мат’Эвэя мерками Семиградья просто неправильно! Я сейчас не говорю о том, что он – приам, а у них были свои традиции. Он всю свою сознательную жизнь рос в другом мире, о котором мы ничего не знаем. Абсолютно ничего. Так что в любом случае вам придется ждать, когда он очнется.
«А ведь они беспокоятся, – неожиданно уловил он эмоции девушек. – Причем все четверо. Гм, только четвертой мне не хватало. А приятно, шьерт побьери, как говорил Казлодоев из «Брильянтовой руки». Или он все же был Козодоев? Не важно. Нужно возвращаться в реальность, иначе из меня точно Козлодоева сделают».
– Привет, девчонки, – лучезарно улыбнулся он, открыв глаза. – Ругаемся?
Разинутые рты, раскрытые до невозможности глаза – картина Репина, одним словом.
– Гад ты, Мат’Эвэй, – первой очнулась Хэльда.
– Так… милые мои, – посерьезнел парень. – Давайте договоримся сразу: я сегодня последний раз слышал от вас в свой адрес имя Мат’Эвэй. В
