– Да ты не дура, – оскалился парень. – Ты идиотка, кретинка, дебилка, умалишенная, полоумная, тронутая…
Ругательства срывались с языка Вагарда сплошным потоком.
Его сестренка все-таки перехитрила всех. И саму себя в том числе. Хорошо еще, что и сам парень опоздал к выходу своей группы, как бы странно это ни звучало. И еще хорошо то, что Банията настигла его прежде, чем он догнал отряд. Иначе их давно прикопали где-нибудь, и никакая кровная месть бойцам помехой бы не стала. Месть она еще когда наступит, если про настоящие подробности их исчезновения вообще узнают? Сумеречные Земли велики, и в них часто пропадают даже очень сильные воины. А вот смертельные неприятности от коренных обитателей этих земель были обеспечены наверняка, причем в самом ближайшем будущем. Поэтому рисковать из-за одной взбалмошной девчонки семью воинами не стал бы ни один стоящий командир.
Так что, когда в сгущающихся сумерках Вагард осознал, что за ним кто-то следует, а еще чуть позже убедился, что это Бята, как частенько сестру называли домашние, окончательно понял – можно больше не торопиться. Нет, торопиться как раз стоит, но в обратном направлении, в сторону Холмграда. В только выполнить этот маневр было очень сложно, да и поздно уже – местная плотоядная гадость вышла на охоту. И прежде, чем начались игры вперегонки со смертью, парень все же выделил немного времени, чтобы перегнуть сестру через колено и плоскостью клинка хорошенько отходить ее по мягкому месту.
– Все-таки ты гад, братик, – смешно сморщив личико и погладив свою попу, проговорила Банията. – Мог и дома потом выпороть. Я теперь полностью небоеготова.
– До дома еще добраться надо, – совсем невесело ухмыльнулся тот. – А это под о-о-очень большим вопросом. И слово-то какое выдумала – боеготова, – хмыкнул он в завершении.
Попытка уйти назад тем же путем, что и пришли, закончилась полным провалом. Тропу, словно ими руководил невидимый кукловод, умело перекрывали измененные создания – детища отгремевшей здесь много веков назад последней большой войны, заставляя брата и сестру выбирать новые пути к отступлению.
Сначала была всякая мелочь: совсем небольшие насекомые, но с такими жвалами, что спокойно перекусят древко стрелы. Непонятные грызуны с выпирающими резцами исполинских размеров, что едва умещались в их пастях и которым в меню было милее нежное мясо, чем та же древесина и сочные корешки. Неизвестные пернатые, лапы которых были украшены когтями, больше похожими на серпы артаков, которыми они срезают стебли пшеницы. И еще куча всякой живности, так и жаждущая испить теплой крови двуногих и обитающая только здесь – за Пеленой.
Вагард, конечно, изучал бестиарий населяющих Сумеречные Земли в школе Егерей, но, как говорили сами наставники, на то они и измененные, что эти самые изменения происходят с ними постоянно. Каждое поколение одного и того же вида бестий, одичавших химер и мутантов было не похоже на предыдущее, все лучше и лучше приспосабливаясь к жизни в этих негостеприимных землях.
Но с этой мелочью они худо-бедно, но справлялись. Единственная опасность, что исходила от них – было их огромное количество. Правда, и этого хватало с головой. На открытых участках тела уже появились мелкие порезы, царапины и укусы. Ранки неимоверно зудели и чесались, приманивая сочащейся кровью все новых и новых участников, вовлекая их в интересную и увлекательную игру «Отведай теплой крови разумных». Но терпеть все же было можно, поэтому парень и девушка не останавливались и продолжали методично пробиваться, как им казалось, к Пелене.
«Правы были наставники, прав был отец – без опыта в этих землях никуда. С другой стороны, и получить его можно было только здесь», – в очередной раз подумал молодой воин, перепрыгивая через полусгнивший ствол давно упавшего дерева.
То, что их оттирают в глубь Сумеречных Земель, Вагард понял, когда взошло солнце. Пики Тохос-гребня, что изредка виднелись в просветах лесных гигантов, были все так же на востоке, только теперь еще дальше, чем в предыдущий день. И приблизиться к ним стало труднее, почти невозможно, потому что к веселью стали присоединяться бестии покрупнее. А еще чуть позже, когда солнце пробежало уже большую половину дневного пути, появились и первые химеры, сшибка с которыми стоила доке боя сломанной руки.
Химеры выскочили неожиданно, хотя треск сминаемого ими подлеска был слышен не за одну лигу.
– Баркадар, – попытался сглотнуть Вагард, но это у него не получилось. Во рту все давно высохло, язык прилипал к небу, а времени, чтобы опрокинуть в горло живительной влаги из фляги на поясе, совсем не было, да и руки были заняты, шинкуя клинками, словно лопастями маленького ветряка всевозможную агрессивную мелочь.
Первая выскочившая на относительно свободный от растительности участок химера представляла собой существо, собранное из частей кабана, скорпиона и горного барана. На массивном, значительно большем, чем у обычной лесной свиньи теле, высота которого доходила по грудь тому же Вагарду, была такая же свиная башка с розовым пятачком и вислыми ушами. Вот только клыки, в отличие от обычного кабана, были в разы длиннее и загибались не вверх, а словно пики торчали вперед. Как он питался, имея такое боевое украшение, для обычного обывателя было загадкой, но парень знал – он был прилежным учеником в свое время.
Вместо жесткой щетины по всей туше росли густые пряди свалявшейся бараньей шерсти, плотной даже на вид. Такую не сразу просечешь и тяжелой саблей. Здесь могло помочь только крепкое копье с длинным острым наконечником или же тяжелая секира, а еще лучше боевой молот, чтобы перебить хребет. Или лапы, а уже потом хребет. От барана химере достались и рога, но они были короткими, тупыми и загибались за уши. Не чем иным, как естественной броней, они не были, так как срастались на лбу существа, образуя толстый роговой слой, защищавший содержимое черепушки.
