выбрал его для себя жизненным девизом: «Где Честь, там и Правда». И если еще раз кто-то позволит про меня или мой род сказать что-то не совсем хорошее, то я вобью ему эти слова в глотку. — негромко, но пробирающим до костей голосом, таким, что способны вымораживать океаны, закончил Атей.
«Это купец — послал зов Сай — он скоро обделается от страха, как тот бандит»
«Я тоже это чувствую дружище»
Спустя пару мгновений, резко успокоившись, с ласковой, но хищной улыбкой, Атей обычным голосом добавил:
— Вобью вместе с зубами.
— Ха-ха-ха — раздался громкий смех, от лежащих в стороне раненых — мне нравится этот парень, задери меня хурги.
— Это кто? — посмотрев на стоящего рядом Хальда, спросил Атей.
— Адым — поморщился Северянин — вот он точно неотесанный, что то бревно. Одним словом урукхай.
Смотревшие до этого на Атея с нескрываемым ужасом караванщики, за исключением, конечно, воинов — этих мало чем запугаешь, стали потихоньку приходить в себя. Некоторые, после заразительного смеха Адыма, даже начали скромно улыбаться.
— Почему вы стоите на коленях? — подошел к крупной женщине и девчушке Призрак.
— Понимаешь Атей — решил просвятить его Лайгор, оказавшийся рядом с парнем — по нашим законам, теперь все это — он обвел рукой поляну — является твоим трофеем, за исключением свободных разумных. Медая и Даринка рабыни Хрока, значит, в какой-то степени тоже являются имуществом, только живым.
Не любил Атей рабство, но понимал, что в каждом мире свои порядки и устои. Но еще больше он не любил рабов, которые безропотно воспринимали свою судьбу, теряя гордость и самоуважение, не говоря уже о чести. История немало знает примеров, когда разумные не хотели другой судьбы, кроме рабской.
— Встаньте — холодно произнес Призрак.
«Вот это харизма — восхищенно подумал в этот момент Лайгор Узелок, услышав интонацию, с которой Атей произнес одно единственное слово — сразу хочется накинуть на плечи теплый, подбитый мехом плащ, хотя и лето вокруг».
Женщины поднялись, но все так же смотрели себе под ноги. Старшая теребила в руках застиранный, штопаный перештопанный передник, а девочка (только сейчас Атей рассмотрел, что ей не больше пятнадцати лет) держалась своей худой ручонкой за подол ее юбки.
— Расскажите о себе — более мягко произнес парень, чувствуя, что девочка готовится упасть в обморок.
Начала, как и ожидалось, старшая, но голову все равно не подняла. Откуда было знать Медае, кто он такой этот Призрак. Ну да, спас, выручил всех, вот только для них с Даринкой абсолютно ничего не изменилось, просто новый хозяин у них появился немного раньше, чем должен был. Хрок хотел их перепродать в герцогстве Гальт-Резен, а оттуда они, наверняка, отправились бы еще дальше — в Суним или Эрейский Халифат. Во всяком случае, Даринка точно. Любят на юге невинных девушек с севера. Но Хрока они немного, но знали, а вот этого грозного воина, который совсем недавно, словно слепых кутят, вырезал всех висельников — нет.
— Что рассказывать господин? — пожала плечами женщина — меня зовут Медая Пышка, ее — она нежно погладила девочку по голове — Даринка. Мы из северо-западных вольных баронств. Уважаемый Хрок купил нас у светлых альвов. Вот и все.
— Мда, негусто — сказал Атей. — А к альвам как попали?
— Барон продал, которому мы попали в качестве трофеев. Тамошние бароны частенько друг с другом воюют. Мы пару лет у него работали, но в последнее время он к очередной войне начал готовиться, поэтому ему были нужны деньги для нее. Вот и продал.
— К родным вернуться хотите? — задал вопрос парень. Стоявшая до этого на поляне тишина (все слушали разговор Призрака с рабынями), стала абсолютной. Даже потрескивавшие в костре дрова, казалось, затихли. Все взгляды были устремлены на Атея и женщин, которые тоже, наконец, подняли на него свои глаза, в которых плескалась смесь из противоречивых чувств. От радости, если их освободят, до ужаса — куда идти без денег и защиты? Только до первых разбойников. Но еще страшнее было то, если это окажется просто игрой, решившего развлечься господина.
— Свобода — это конечно хорошо господин — наконец, справилась с собой Медая — но куда нам идти? У нас не осталось родных, а знакомым мы и задаром не нужны.
И тут Атею пришла совсем дикая идея. А что? Если есть род — он должен расти и становиться сильнее. И пусть большой силы эта женщина (да какая она женщина, лет двадцать пять — двадцать семь, не больше. Дородная, мощная — вот и кажется взрослее) и девчушка не прибавят, но ведь большая река начинается с маленького ручейка. А они нравятся ему.
«Согласен Старший, хорошие они» — встал рядом Сай.
«Не хорошо подслушивать».
«Не думай так громко».
— Встаньте на колени — громко произнес Атей.
Девушки бросили испуганный взгляд на Призрака, но на колени опустились. Воины, предчувствуя, что сейчас будет происходить что-то важное,
