начале коридора. Заткнув за пояс Защитника, Атей вынул засапожник. Десять бесшумных шагов (ну, сколько шума может издавать тень, скользящая по стене тускло освещенного коридора?) и воин зажимает одной рукой рот бойца, а кинжал во второй упирается тому под подбородок.
— Тихо — шепчет неподвижная морда оскаленной кошки на личине в изумленное лицо охранника. — Я не трону ни тебя, ни твоего парха, мне нужен только разговор с ним.
Как только Хассаш сошел с небесной тропы, уступив свое место Ночным Жемчужинам, Тарека Сову не покидало чувство легкой тревоги, которому он никак не мог найти объяснений. Обычная ночь самого обычного дня, каких в жизни Главы ночников было не счесть, но что-то в ней было не так. Своим предчувствиям Сова привык доверять, не прожить без них в том обществе, Главой которого он стал двадцать лет назад, быстро оставят не у дел. И не просто не удел. Такого понятия, как отставка в обществе наемных убийц не существовало. Слишком много они знали, и поэтому выходили из этой организации прямо на погост. А он не только выжил, но и поднялся от рядового исполнителя до парха.
Встреча с главами отделений их организации, прием посетителей, разбор споров — все как обычно. Так что же не так? Сидевший за большим деревянным столом мужчина с коротким ежиком седых волос и гладко выбритым лицом, решительно махнул головой, отгоняя от себя тревожные мысли.
— Что там с этими чужаками? — спросил он еще одного мужчину, находившегося с ним в комнате.
Развалившийся в одном из двух кресел, стоявших перед столом, ночник поднял на парха глаза. Дарек Щепа, личный телохранитель, правая рука и единственный друг Тарека. Вместе с ним они, еще будучи беспризорными пацанами, начинали свой путь на самый верх иерархической лестницы ночной гильдии.
— Которые сегодня на рынке работали? — уточнил Щепа.
— А появились и другие чужаки в Резене? — удивился парх.
— Тарек, сейчас в городе кого только нет. — сказал ночник — Беженцы с запада идут нескончаемым потоком.
— Дар — поморщился Глава — ну ты же знаешь о чем я?
— Прости — кивнул Щепа — у тебя с вечера такой вид, не пойму, что с тобой происходит. А с чужаками все нормально. Их главному сделали второй рот под подбородком и выкинули в ров за стену. Рядовых взял к себе на испытательный срок глава рыночных воров.
— Хорошо — удовлетворенно сказал Тарек.
— Что случилось Тар? — посмотрел в глаза своего друга Щепа.
— Устал, наверное, друг — вздохнул Сова — просто устал.
В дверь постучали условленным стуком. Старые друзья переглянулись. Кивнув в сторону коридора, Глава сказал:
— Ты знаешь, что делать.
Тарек Щепа кивнул, выпростал из рукава кинжал и подошел к двери.
— Что там?
— Щепа, тут это. Посетитель к парху по поводу дела в «Погнутом звонге».
Обернувшись к главе, Тарек посмотрел на него вопросительным взглядом и, дождавшись его кивка, открыл дверь.
— Тайные знаки есть? — спросил Атей охранника, который стоял на носках, боясь опуститься ниже, потому что острие кинжала сразу впивалось в кожу. Несколько капель крови уже стекало ему за ворот рубахи, и он чувствовал их теплое прикосновение на своей груди. — Просто моргни. Молодец. Еще раз повторяю, я не хочу никого убивать, мне нужен только разговор с Тареком Совой. Стучи условленным стуком и говори, что прибыл посетитель разрешить вопрос, связанный с делом на постоялом дворе «Погнутый звонг». Сделаешь глупость — умрешь первым. Понял?
Ночник снова моргнул. Призрак осторожно убрал нож и тихо сказал:
— Подними ворот рубахи, чтоб кровь не было видно.
Подождав, пока страж выполнит все, что он ему сказал, Атей повернул его лицом к двери, а сам, пригнувшись, встал у него за спиной, вынув из-за пояса ножны с Защитником. Острие кинжала теперь упиралось в основание черепа ночника.
Боец рисковать не стал и сделал все так, как ему и говорил воин. После непродолжительной паузы дверь в комнату, наконец, открылась. Как и предполагал Призрак за ней стоял не сам хозяин (образ парха ему описали достаточно хорошо) этой комнаты, а, скорее всего, его телохранитель. Поэтому дальше он действовал максимально быстро.
Как только дверь достаточно открылась, воин из-под руки охранника нанес быстрый и сильный удар телохранителю в середину груди наконечником ножен своего меча. Сделав шаг в комнату, он теми же ножнами, только теперь ребром, пробил, начавшего сгибаться телохранителя по яремной вене и тот
