чужой крови. Крови Паулины.
Во взгляде Вэкфорда она увидела бессильную ярость. Злость на себя самого, считала она, ведь он так и не открыл ей своего сердца. Больше всего на свете ей хотелось крикнуть ему, что она чувствует сейчас то же самое и что они наверстают упущенное, когда всё будет позади. Они признаются друг другу в своих чувствах и, возможно, станут чуть ближе друг к другу. А может, они даже станут жить вместе. В одной из больших комнат. Может…
— Время идёт, — тихо сказал заложник.
— Дай мне слово, — неуверенно сказал Вэкфорд.
«Нет! — хотела крикнуть ему Паулина. — Они лгут! Они лгут да ещё и смеются нам в лицо!»
— Конечно, — сказал мужчина. — Убери нож, и ничего плохого не случится. Слово чести.
Паулина открыла рот, но слова застряли у неё в горле словно кость. Никто сейчас так не выражается — «слово чести». Эти ребята говорили, как персонажи пожелтевших романов, которыми зачитывалась Фурия. Будто они только что восстали из книг, как мертвецы из могил. Даже их одежда была словно из другого века.
Вэкфорд испустил стон — казалось, он крикнул от боли. В ужасе Паулина подумала: «Он скорбит. Он скорбит о нас».
— Нет! — Она всё же смогла сказать, хоть и тихим шёпотом, но она знала, что это бесполезно: он принял решение.
Вэкфорд отпустил незнакомца. Тот улыбнулся и танцевальным движением проскользнул обратно к своим.
— Паулина, — сказал Вэкфорд, — сейчас тебе нужно уйти. И не оборачивайся, что бы ты ни услышала.
— Я останусь с тобой, — ответила она твёрдо.
— О, — вставил смазливый блондин, — вы разрываете моё сердце на части!
Трое других тихо рассмеялись. Мужчина с раной на запястье взял шпагу и так крепко сжал рукоять, что из раны закапала кровь. Затем он шагнул к Паулине и вонзил шпагу ей в живот.
Вэкфорд дико закричал.
Паулина взглянула вниз и увидела лезвие в своём теле. Как ни странно, она чувствовала лишь напряжение мускулов. Медленно подняв голову, она посмотрела в улыбающееся лицо своего противника.
— Умная, тварь, — снова сказал тот, на этот раз тоном победителя.
С рёвом Вэкфорд взмахнул ножом и ринулся вперёд. Он попытался пронзить им парня, которого только что отпустил, но тот без труда уклонился и сказал двум другим:
— Сделайте одолжение.
В тот же миг в грудь Вэкфорда вонзились две шпаги. Привратник закричал, но всё же попытался пройти вперёд, как можно ближе к Паулине. Двоим мужчинам стоило больших усилий сдержать его натиск, хотя шпаги по рукоять вошли в его тело.
Паулина больше не могла двигаться. Вдруг ей стало ужасно больно, будто нервы с опозданием отозвались на то, что произошло. Слёзы текли по её щекам, губы стали непривычно солёными, во рту пекло. Она посмотрела через плечо своего убийцы на Вэкфорда и с ужасом поняла, что и он смертельно ранен. Она тоже попыталась сделать шаг вперёд, но почувствовала, как колени подкосились.
Ей показалось, что она стоит на холме на фоне голубого неба, а Вэкфорд чуть ниже на склоне. И вот он позвал её и побежал, и она подумала: наконец-то мы честны друг с другом, наконец-то мы понимаем, что чувствуем. Потом она увидела, как Вэкфорд споткнулся, и рассмеялась, ведь и она тоже упала в мягкую траву. Какие же они неуклюжие, словно малые дети. Сейчас он снова встанет и побежит ей навстречу, и они обнимутся, там, наверху, на холме, где светит солнце и веет нежный тёплый ветер.
Глава СЕМНАДЦАТАЯ
Фурия толкнула дверь в комнату Пипа. Брата не было ни в кровати, ни под ней. Чтобы убедиться наверняка, Фурия заглянула в шкаф, но она уже поняла, что опоздала. Пип ушёл, и девочка впервые почувствовала, что этой ночью она может потерять абсолютно всё. Не только отца.
Она знала, где обычно прячется Пип, — у него были свои укрытия, в которых Фурии не раз приходилось искать его, если братишка не являлся на ужин. Но она не успела проверить свои догадки, потому что на лестнице раздались шаги. Кто-то поднялся на третий этаж.
Она повернула в другую сторону и побежала по коридору направо. Ещё издалека она услышала, что работает грузовой лифт — за железной решёткой грохотали цепи и шестерни.
Шаги становились всё громче. Фурия выключила фонарик, и очень вовремя. В другом конце коридора появилось несколько силуэтов. К ней двигались трое мужчин, сейчас они были на расстоянии примерно двадцати шагов. Фурия поняла, что должна раствориться в темноте. Как можно осторожнее она приоткрыла потайную дверь и проскользнула внутрь. Если ей повезёт, чертовски повезёт, то преследователи не услышат шум.
