Стоило справиться с эмоциями, сразу осознал, кому бурая не сможет не подчиниться. Моему волку. И пусть это риск — накануне течки зверь на свою самку реагирует особенно остро! — но сейчас важнее было разлучить ее с медведем.
«Ревность?» — мысль казалась абсурдной. Уверил себя, что всего лишь стою на страже собственных интересов.
Бурая примчалась по первому зову своего волка. Самке было проще всего. Она чувствовала всепоглощающий интерес самца, не переживала ни о каких интригах и была настолько неопытна, что мало опасалась за свою жизнь.
А зря!..
У альфы бурых были сообщники, в этом сомнений у меня не было — знал доподлинно. Не случайно именно рыси напали на Лену, ранив ее. Не случайно вновь и вновь появлялись тревожные слухи о росомахах на медвежьих землях. Все это — звенья одной цепи. А значит, не только мне, но и бурой по-прежнему грозит опасность. Лену могут сделать приманкой в ловушке для меня.
И пусть у меня нет возможности обеспечить ей свободу выбора, но защитить ее я способен. Обязан защитить! От кого бы то ни было.
А пока… нас захватили животные инстинкты.
Почуяв свою самку, волк напрягся. Обоняние, мгновенно вычленив из миллиона окружающих запахов ее аромат, уже не «отпускало» след. Слух, настороженно воспринимая все окружающие звуки, в первую очередь фиксировал мягкие, практически неслышные удары ее лап о землю. Волчица приближалась!
И с каждым ее шагом белого зверя все глубже затягивало в водоворот инстинктов.
«Моя!»
И пахла она доступным желанием, отчего зверя бросало в дрожь. Наступало время особого интереса, особого внимания. Время, когда инстинкт размножения полностью довлеет над сознанием. Приближалась течка.
Интерес волка был настолько велик, настолько целенаправлен и глубок, что я, отчаянно стараясь не утратить контроль над нашим общим сознанием, испугался. Смогу ли сейчас совладать с волком?
Буря моих — человеческих — эмоций в каком-то смысле передалась ему, лишь усилив тягу к желанной самке. Самец намерен был заполучить ее прямо сейчас. Не дать ей возможности уклониться от его внимания, пренебречь им. У бурой не было шансов. И вряд ли было намерение сопротивляться.
Вот только — и именно за эту спасительную мысль я цеплялся, судорожно сдерживая животные порывы своего зверя, — время для нашей вязки еще не пришло. У меня были иные планы. Я должен дождаться своего часа, действовать наверняка!
Но едва сумел приструнить своего зверя, как почуял, что игривая волчица — она осознавала: наступило время, когда ее власть над белым волком огромна! — рванула вперед. И совсем не в направлении меня!
Пока вслушивался в её бег, принюхиваясь к запахам в той стороне, куда неслась бурая, осознал, что она удаляется от лагеря. На землях медведей это само по себе было чревато проблемами.
И тут обоняние опалил запах врага! Другого хищника. Опасного. Смертельно опасного!
«Росомаха! — Человеческое сознание подвело мгновенный итог звериному анализу, распознав грозящую беду. — На землях медведей она не могла оказаться случайно!»
Причем зверь двигался навстречу бурой! Белый волк рванул на помощь, устремившись вперед с максимально возможной скоростью. В человеческом сознании сплелись ярость и тревога. Звериные инстинкты требовали защитить свою пару, а мужчине внутри волка хотелось основательно встряхнуть неопытную самку: хоть бы принюхалась!
Расстояние между волками стремительно сокращалось — самец был куда сильнее и не щадил себя в этом забеге. Не сбавляя темпа догнал бурую и прыгнул наперерез волчице, свалив ее на землю. Прижал собственным телом, не позволяя даже завизжать. Шум сейчас был совершенно нежелателен. И зверь чутко осознавал это. Ветер дул им навстречу, скрывая от росомахи присутствие волков, но расстояние между ними было небольшим, и негодующее рычание или вой самки сразу привлекли бы внимание другого хищника.
Пока волчья пара не была замечена ею, но росомаха приближалась! Человек не сомневался в себе, когда подчинил воле сильнейшего сознание бурой самки, заставляя ее бесшумно двигаться за белым волком. Важно было избежать нежелательной встречи. С одним хищником волк бы справился, и он хотел этой драки. Ведь именно сейчас важно было произвести впечатление на самку, снискав ее расположение. Но мужчина внутри проявлял осторожность: появление росомахи могло означать ловушку, где одинокий хищник был лишь приманкой. А вступи волк в драку, и его внимание будет сосредоточено на одном объекте. Потому я намерен был уклониться от встречи, уводя за своим зверем и бурую. Волчица и без сторонних раздражителей испытывала выдержку белого волка. Она умопомрачительно призывно пахла…
Лишь бег способен был сгладить эффект от ее влияния, приглушить зов инстинкта размножения. Бурая, покорная моей воле, устремилась следом.
Полностью животному сознанию я не поддался, помня об опасности, угрожающей Лене. А возможно, и мне. И даже на землях хранителей. Тем более на их землях!
Именно это и позволило своевременно уловить запах врага.
