– Я вернусь. И вернусь с победой.
Его вера в Дэлиграта не угасала. У учителя должен быть план, и Летар считал, что играл в нем не последнюю роль. А раз так, то он спустится в туннель и избавит Одинокую Гору от алой армии.
Скрытый проход шел под небольшим уклоном и был совершенно пуст, без каких-либо ответвлений и препятствий. Исходящее от стен слабое сияние придавало монаху уверенности, и он перешел на бег – ему следовало торопиться.
Сектор продолжал стоять у туннеля.
Сам проход и действия Летара его уже мало беспокоили. Но вот Дэлиграт…
Ответ ускользал от Хита, и это не давало ему покоя, ведь он был так близко к разгадке.
Ему определенно был нужен отдых и немного сна, чтобы собрать все воедино, поэтому Хит направился к себе.
Жилые строения Бойцов образовывали кольцо вокруг Горы. Здесь нашлось место лишь невысоким домам в основном на одного или двух человек, но иногда вместе селились целыми группами, как, например, эльфы, или семьями. В одном из таких домов жил Сектор с Хатаной.
Распахнув незапертую дверь, – а на Одинокой Горе они никогда не закрывались, – он наткнулся на свою девушку.
– Ты что здесь делаешь?
– Знаешь, я могла бы столько ответить. Я вообще-то живу здесь. И тоже рада тебя видеть. – Хатана ходила по дому в простых одеждах, что для нее было необычно, попивая красное вино.
– Прости. – Сектор снял топоры и, положив, их на стол, поцеловал ее. – Просто Летар, да и все остальное.
– Кстати, поздравляю с повышением. – Она улыбнулась и сделала глоток.
– Все уже знают?
– А ты чего хотел? Это же Одинокая Гора.
Глядя на нее, у Сектора создавалось впечатление, будто войны нет совсем. У нее было все такое же игривое настроение, как и всегда.
– Что празднуешь? – Хит намекнул на хрустальный бокал вина в руке и решил снять с себя куртку, хотя за последнее время весь доспех стал для него второй кожей.
– Мы еще раз проверили тропу со стороны леса и добили уцелевших магов. Так что путь свободен. – Она сделала еще один глоток. – Тебе налить вина или, может, чего покрепче?
– Пулю между глаз, если не сложно. – Он заставил себя улыбнуться. Ему так не хотелось беспокоить Хатану.
Он рухнул на диван.
– Неужели все настолько плохо? Если тебя беспокоит алый гигант, то напрасно. Обхар с остальными уже ищут способ, как с ними бороться.
Она села рядом и, закинув на него ноги, заговорила:
– Не буду распыляться, что со всем справишься, ведь это лишнее. Сколько раз ты находил выход из тупиковых ситуаций. Спас меня, хотя я должна была погибнуть. – В одной руке она держала бокал, а другой теребила его волосы. – Тебе просто следует расслабиться. Ты уже семь дней без сна.
Теперь уже она поцеловала его и поставила бокал на пол. Она продолжала гладить Сектора и ловко расстегнула ему ремень, но как бы он ни желал продолжения, все же пришлось отстраниться.
– Хатана, прости меня. Не сейчас.
– Обычно ты всегда согласен. К тому же я знаю пару способов забыться. – В ее голосе читалась легкая игривость.
Сектор старался об этом не думать.
– Я бы с радостью, но сейчас мне нужно собраться с мыслями.
– Хорошо. – Она не обиделась, оставив попытки соблазнить Сектора.
Девушка поцеловала его в лоб и встала.
– Если что, я буду в зале.
Хит еще несколько минут сидел на диване, размышляя о верности сделанного выбора. Хатана все же смогла поднять ему настроение и забыться хоть на пару мгновений, но теперь пора браться за дело.
Собрав свои вещи, он спустился в подвал – там, где лежало все его оружие, и думалось в разы легче.
Сюда редко заходила Хатана, так как все ее снаряжение, начиная с единственного доспеха и заканчивая мечом, прозванным «Рулеткой», хранилось в зале. Поэтому подвал был территорией исключительно Сектора. Здесь располагались стойки с оружием, винтовки и несколько видов доспехов. Так же тут хранились тайники с особо редкими вещами.
Сектор часто проводил здесь ночи напролет, разбирая и дорабатывая винтовки, доводя их мощь до разрушительных масштабов. Жесткая кровать была не предметом роскоши, а скорее необходимостью, как и ванная, которая предназначалась для восстановления сил и выведения токсинов после частых приемов эликсиров.
Сектор поставил на место свои обоюдоострые топоры и повесил кожаную куртку доспеха.
