– Ферма, а что это даст? У меня на радаре идут сплошные помехи, и я их практически не вижу!
– Канюк-1, не рассуждать! – огрызнулся руководитель полетов и, прежде чем голос «Фермы» опять окончательно потонул в треске и свисте помех, майор Тэцлофф успел услышать: – Матерь божья, кажется, эти идиоты уже над ГДР…
Майор невесело ухмыльнулся и приказал ведомому ложиться на обратный курс. Кажется, тот его понял.
А на КП руководитель полетов в этот момент невзначай услышал на одной из свободных от помех частот бодрую команду на непонятном языке:
– «Trety», ja «Pervji»! Obnarugena para neopoznanih samoliotow! Bojawaja trewoga! Degurnoe zveno na vzlijot! Zadacha w wozduche!
Слушая, как в соседней комнатушке командного пункта орет в телефонную трубку все еще пытающийся соединиться с рэбовцами Уитакер, руководитель полетов четко осознал, что ничем хорошим нынешняя ночь для них, похоже, не кончится…
Симондс, оказавшись, как пишут в книгах про летчиков, «один в бескрайнем небе» (что было не совсем справедливо, принимая во внимание наличие ведомого), снизился, но это ровно ничего не изменило.
– Ферма! Я Кугуар-1, мать вашу!!! – заорал Симондс в микрофон. Ответом было шуршание помех.
– Чак, КП нас по-прежнему не слышит, – сообщил он оператору и задал классический авиационный вопрос пилота штурману: – А мы вообще где?
– Похоже, сильно отклонились к юго-востоку, надо быстрее разворачиваться и выбираться отсюда. Радар и навигация глючат, но если прямо сейчас пойдем на северо-запад – не ошибемся!
– Определись точнее визуально, черт возьми!
– Определишься тут… Тогда снижайся еще, мне не видно ни зги…
Послушный руке пилота «Фантом» снизился до двух с половиной тысяч. Симондс не очень понимал, что изображающий не по своей воле глухонемого ведомый при этом как привязанный держится за его хвостом и тупо повторяет все его маневры. А как должен был выглядеть со стороны, для ПВО Восточного блока резкий поворот пары ударных самолетов и их дальнейший полет с резким снижением к побережью ГДР, да еще и под прикрытием радиоэлектронных помех, никто из тех, кто отправил пару «F-4Е» на это «учебное задание», в тот момент, разумеется, не задумывался. А зря, потому что русские все поняли правильно и сыграли по всему балтийскому побережью ГДР боевую тревогу. Из Дамгартена навстречу «Фантомам» уже стартовало звено советских «МиГ-23», а из Пинемюнде – пара «МиГ-21М» ВВС Национальной народной армии ГДР.
– Ну и что там у тебя? – спросил Симондс через минуту после снижения.
– А глянь сам на пять часов, будешь «приятно» удивлен…
Симондс послушно посмотрел за борт кабины и первое, что увидел за толстенным плексом фонаря, – как по правому борту мелькнули редкие огни какого-то, похоже, не очень большого города.
– Мать его, это же суша!
– Ты, Дэни, поразительно догадлив!
– Чак, мы что – залетели к коммунякам?!
– Да! Я тебе про это уже пять минут втолковываю, а ты это все еще не понял!
– Быстро уходим!
– Давно пора. Поворачивай!
Симондс заложил боевой разворот, уводя машину влево, в северном направлении.
Но они не успели – в кабине, с особенно четко выделяющимися в темноте индикаторами приборов, запиликал нудный сигнал об облучении «Фантома» радаром.
– Что такое, Чак?
– Вроде бы у нас на хвосте несколько воздушных целей, и это явно не наши!
– Я Кугуар-2, – вдруг возник в наушниках сквозь шорохи помех голос ведомого Шнайдера, про которого Симондс почти забыл в горячке критической ситуации. – Кугуар-1, что происходит?! Почему у нас на хвосте чужие самолеты?!
– Потому что мы над красной Германией, идиот! Долбаные помехи! Заткнись и делай, как я!
– Вас понял. Но у меня падают обороты левого двигателя, – сообщил Шнайдер каким-то странно спокойным голосом.
– Черт побери, только этого не хватало!
В этот момент над самой кабиной «Фантома» промелькнула быстрым росчерком короткая цепочка цветных огоньков. Симондс хоть и не сразу, но догадался, что это короткая очередь из авиационной пушки, которая в темноте именно так и выглядит. Через секунду выше их «Фантома» проскочил вперед темный остроносый силуэт незнакомых Симондсу очертаний, были видны БАНО на концах крыльев и тусклое пламя форсажной камеры двигателя. Опять-таки не сразу, Симондс определил, что это вроде бы знакомый по альбомам силуэтов «самолетов вероятного противника» «Flogger», как в НАТО обозначали «МиГ-23». А в наушниках его шлемофона между тем прозвучал сквозь треск помех бесцветный голос на плохом английском:
– Неопознаный самолет, следуйте за мной!
– Предлагает следовать за собой, – сказал Бакстон из задней кабины. – Что будем делать?
