по телевизору. Только раньше им никто не говорил, что мощные выхлопы работающих на подъем «Пегасов» Мк.102 столь активно сдувают в физиономию тем, кто остается на земле, пыль и разные мелкие предметы.
– Теперь оставшиеся самолеты, машины, здешние склады топлива и боеприпасов минируем, – приказала Смыслова, наконец скинув нелепое платье и натягивая маечку и джинсы, не обращая при этом никакого внимания на Тарасова, Манфреда и еще нескольких торчавших возле нее бойцов. – Часовые взрыватели у нас еще остались?
– Да, – ответил Манфред.
– Хорошо, тогда ставим таймеры минут на пятнадцать. И очень быстро уходим отсюда. Лейтенант!
– Да, – отозвался Тарасов.
– Теперь наши с тобой пути расходятся, похоже, надолго. Поскольку никаких новых приказов не было, ты со своими сейчас отходишь на юго-восток, на соединение с нашими армейскими частями, а я с Манфредом и его людьми ухожу на юго-запад, у нас там еще есть дела. Да, и спасибо вам за все.
– Да не за что, – пожал плечами Тарасов.
– И вот еще что – не вздумайте соваться севернее, держитесь подальше от Бремена и голландской границы.
– Это почему? – удивился Тарасов.
– Много будешь знать – скоро состаришься, лейтенант. Одно слово – военная тайна. Раз говорю «не ходи» – значит, не ходи. Понял?
– Понял.
– Вот и молодец…
Бойцы Манфреда меж тем быстро и профессионально минировали все, что можно было взорвать на этой площадке.
И из них всех одна только Смыслова точно знала, что целью четверки трофейных «Харриеров» был удар по крупной американской армейской автоколонне, в данный момент находившейся где-то на западной окраине Бремена. И колонна была непростая – на грузовиках эвакуировался один из складов химических боеприпасов армии США в Европе – не меньше 400 тонн зарин-зомана…
Через неполных пятнадцать минут Смыслова со своими уже покинула безымянный аэродром, еще через несколько минут он шумно взлетел на воздух. Почти в этот же самый момент «Харриеры» довольно точно отбомбились по своей цели и ушли на восток (один самолет был сбит советской «Осой» при пересечении линии фронта, но Голошматько благополучно катапультировался и остался в живых, а два GR.3 и «cпарка» Т.2, как и было запланировано, приземлились на территории ГДР). А через несколько минут после этого удара натовские военные радиостанции западнее Бремена вдруг начали по необъяснимой причине умолкать одна за другой. А через пару часов на голландскую территорию посыпались натовские авиабомбы, и, как оказалось, не только обычные фугаски…
Те, кто на другой стороне-7. Резервный центр связи НАТО в районе Остенде. Бельгия. Ночь с 12 на 13 июня 1982 г. Третий день войны.
На территории резервного центра связи сейчас не горело ни единого огонька, и огромные решетчатые конусы антенн космической связи таращились в утыканное звездами летнее ночное небо в полной темноте, которая, разумеется, ни в коей мере не была помехой для их работы. Объект пока особо не бомбили, однако перебои с электричеством уже ощущались – приходилось включать резервные генераторы, запас топлива для которых был отнюдь не бесконечен, поскольку перед началом боевых действий наполнить все резервуары никто не догадался – плоды близорукой довоенной политики Североатлантического альянса.
Русские не атаковали и находившийся по соседству с центром связи крупный гражданский аэропорт – возможно, они берегли его для себя. Хотя при всем при этом их истребители все-таки сбили уже три натовских военно-транспортных самолета, пытавшихся сесть или взлететь с его ВПП.
Вдали на востоке глухо гудела канонада, от чего все вокруг казалось донельзя шатким и ненадежным.
Уставшие от долгого чтения всевозможных документов и сводок покрасневшие глаза полковника Джона Пирса смотрели на тусклый экран монитора.
Телевизионная связь с Вашингтоном (на языке у Пирса так и вертелось привычное гражданское слово «телемост») была довольно паршивая, возможно, из-за целенаправленно поставленных помех или уже имевшей место быть потери некоторых спутников связи. Некоторые не особо видимые на первый взгляд факторы этой войны уже помаленьку дотягивались и до земной орбиты.
По синеватому, мутному телеэкрану все время пробегала рябь, и лицо сидевшего сейчас в каком-то аналогичном узле связи или командном пункте по другую сторону Атлантики генерала Джонса временами сильно напоминало полковнику физиономию подгнившего зомби из дешевых фильмов ужасов. Впрочем, Пирс подозревал, что со стороны и он сам сейчас выглядит нисколько не лучше.
Всесильный генерал Джонс, председатель Объединенного комитета начальников штабов США, сегодня был мрачнее тучи.
– Ну и что тут вообще можно добавить, сэр? – поинтересовался Пирс у телеэкрана. – Основные новости вы в Вашингтоне в общих чертах и так знаете. И, может быть, даже лучше меня…
– Во-первых, Джон, я сейчас не в Вашингтоне. А во-вторых, связь с многими нашими штабами в Европе потеряна и, похоже, уже окончательно… Как вы лично оцениваете обстановку, Джон?
Зарылся в землю, подумал Пирс, наверняка сидит в каком-нибудь правительственном бункере, из которого его не всякой водородной бомбой
