прекратилось. Видимо, у него отобрали микрофон. Или моему родственничку просто по башке дали. Надеюсь, верен всё же второй вариант.
– Мои извинения, молодой человек. Я думал о вас куда хуже, чем вы того заслуживаете, – вернулся в эфир Глыбин. – Обещаю, первый памятник этой войны, который откроют на Циратре, будет именно вам.
– Не спешите меня хоронить. – Несмотря на плещущуюся в крови химию, было страшно до дури. Последний трос был отцеплен, и платформа понеслась вертикально вверх. Сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. На плечи навалилась неприятная тяжесть и принялась вдавливать меня в стальной пол бывшей батисферы. – Я не в истребителе на таран иду. У меня ещё есть шансы приземлиться.
Если не сдохну от перегрузок. Если не собьют американцы, увидев на радаре, как какая-то фигня рвётся в космос. Если не сгорю в пламени стартовавших ракет и не вылечу за пределы платформы. Если кислорода хватит на пребывание в космосе, ведь мой скафандр все же скорее фильтрует окружающий воздух и для длительной работы в автономном режиме плохо приспособлен. Если я не замёрзну в верхних слоях атмосферы. Если сумею отцепить несколько пластин левитана и начать постепенное снижение. Если оно будет достаточно медленным, чтобы меня не размазало. Если, если, если…
– И всё равно, первый памятник на Циратре будет вам, – упорно стоял на своём Глыбин.
– Ловлю на слове, – кое-как прохрипел я, борясь с нарастающими перегрузками. – Буду жив – напомню. Ну а если нет – что там будет после, меня уже ни капельки не волнует!
– Зато оно должно будет волновать нас. А также будущие поколения жителей этой планеты. – Судя по голосу, Глыбин усмехнулся. – Итак, запоминайте, а лучше включите диктофон. Чтобы ввести в ракету целеуказания, нужно…
Эпилог
Мне кажется, мы поступили опрометчиво. – Медузоподобное создание, в котором люди о познали бы голову навестившего их пришельца, плавало в небольшом бассейне, вода которого была специально насыщена подходящими для впитывания питательными веществами. Говорить в привычном смысле слова оно не могло, однако собеседники прекрасно понимали исходящий от него язык запахов. Как-никак их виды находились в симбиотическом союзе уже много тысячелетий. – Эти люди и так слишком беспокойная раса. Наши действия, послужившие причиной обострения конфликта между их группировками, не принесут ничего хорошего. Следовало и дальше не вмешиваться в их жизнь. Возможно, с течением времени они перебесились бы.
– Протестую. – Колония червеобразных существ, чьи далёкие предки были паразитами, неспешно вгрызалась в тушку мелкого животного. Пасть всё ещё живого существа слегка дёргалась, пытаясь выпустить наружу тонкий скулёж, вызванный нестерпимой болью. Однако опасные для ведущих беседу существ челюсти, равно как и всё остальное тело, надёжно фиксировались на одном месте невидимыми силовыми полями. – Наши действия лишь послужили катализатором изменений в их обществе. Ускорили процессы как возможного развития, так и потенциальной деградации. Но выбор-то остался полностью за существами человеческой расы. Пусть уж сами разбираются, уничтожат они сами себя или переболеют детскими болезнями, объединятся и станут достойными членами галактического сообщества. И делают это побыстрее. Наличие в нашей зоне ответственности цивилизации, подвисшей в подобном состоянии, дурно сказывается на репутации… Кстати, надеюсь, мы оставили достаточно особей для воссоздания популяции этих существ? Собаки планеты Земля просто изумительны на вкус. Если люди всё же сумеют отбросить свои животные замашки, то могут засудить нас, если мы случайно лишили их подобного деликатеса.
– Но они не едят собак, – удивилась плавающая в бассейне медуза, у которой её симбионты обычно выполняли роль хватательных конечностей. – Они используют их в качестве домашних любимцев.
– Верны оба варианта, – подал голос висящий в сплетении электромагнитных полей мундир. Состоящая из особых волокон-микросхем ткань служила домом для обитающего в этом гибком компьютере искусственного интеллекта. Компьютерный разум имел своё мнение по любому вопросу и был вполне самостоятельной личностью, больше всего на свете обожающей тыкать органиков носом в их необразованность, вовсю пользуясь преимуществами электронной памяти. – Часть используется в пищу, часть выращивается в декоративных целях. Также распространена дрессировка особей в целях обнаружения нужных веществ или персон при помощи острых органов чувств данного вида. Что странно, к одним и тем же животным могут применяться всевозможные варианты в зависимости от того, какую именно линию поведения привили в детстве их настоящему хозяину.
– Дикость какая! – Колония разумных паразитов даже оторвалась от своего ужина, но почти сразу же вернулась обратно к конвульсивно вздрагивающей собачьей тушке. Слой кожи и мяса оказался уже пройден, на очереди перед ними были вкусные, восхитительно пульсирующие внутренние органы. – Просто не представляю, как нам общаться с ними, если люди всё-таки сумеют пройти свой путь. Собственное мнение по каждому вопросу у большинства особей… Жуткая несогласованность!
– Да кто поймёт этих приматов! – раздалось из бассейна с питательной средой. – Ещё раз повторяю: зря мы подарили им катализаторы для развития. Глядишь, испортили бы свою планетку атомной войной, поварились без атмосферы в лучах ультрафиолета тысячелетие-другое и поумнели бы… А так слишком легко и просто расширятся их возможности, которые не будет успевать контролировать разум. Передохнут ведь раньше времени, обезьяны бесхвостые. И вина эта ляжет на нас.
– Вот если освоят оставленные им как бы случайно подарочки и не сгинут в процессе, тогда и будем относиться к ним, как к полноценной разумной расе.
