цивилизацию сдует на фиг. Их аппараты долбили термоядерными взрывами, самым страшным, что сумела придумать человеческая раса. Не сбили ни одного. Более того, заметных повреждений наблюдатели не обнаружили. Максимум, которого мы, возможно, смогли добиться, так это поцарапали краску. Если они захотят, то уничтожат людей как вид. Возможно, вместе с планетой. Партизань тут, не партизань… У таракана есть шансы укусить расплющивающий его тапок, но нет возможности его сломать.
Окна задребезжали, и мимо нашего здания пролетела размытая тень, размером с самосвал. Краем глаза я успел заметить только сверкающий металлом горб, отчётливо выделяющийся над овальным корпусом белого цвета. Следом за ним прострекотал вертолёт, непонятно зачем сопровождающий машину чужих. Если её хозяева решат навредить как-то людям, остановить их пулемётами и ракетами не получится. А представители человечества эту штуку повредить не смогут при всём желании. Проверено.
– Снова эти мрази над нашей головой крутятся. – Дядя Стёпа подошёл к окну и стал осматривать с высоты город. Впрочем, сейчас вся жизнь на улицах, скорее всего, замерла в испуге при виде инопланетного летательного аппарата. Одного из многих тысяч ему подобных. Опять будут выть и стонать собачники, недосчитавшиеся своих питомцев. Все бродячие псы исчезли с улиц уже в первые два дня после появления на орбите пришельцев. Как и раскормленные на отходах воробьи и голуби. Только находящиеся внутри зданий животные были в безопасности. Теперь охота идёт уже за залетевшими с открытого пространства случайными птицами и выведенными в туалет домашними любимцами. По форме аппараты чужих напоминали самую обычную каплю, а вот по наполнению… А чёрт его знает, что у него внутри. Термоядерный реактор? Карманная чёрная дыра? Взвод дрессированных магов-хомячков с котом-надсмотрщиком в ранге святого инквизитора? После ворующих бродячих шавок пришельцев, рассекающих по Галактике на звездолёте размером с континент, я уже ничему не удивлюсь. – А ты паникёр и пессимист!
– Реалист и прагматик, – скромно поправил я, подумывая, не водрузить ли ноги обратно на монитор. Конец света надо встречать с комфортом… А шансы всё-таки отметить сегодня этот праздник, который бывает максимум один раз в жизни, очень даже неплохи.
– Нет, ты пессимист! – громко заявил повернувшийся к окну спиной дядя и даже не смутился под моим укоризненным взглядом. Похоже, пребывание в верхах действительно скверно сказывается на состоянии психики. Но нельзя же отрицать реальность. Политики имеют много рычагов влияния. Количество доступных им ресурсов, по мнению среднестатистического человека, близко к невозможному. Подобный статус также автоматически даёт определённый иммунитет перед законами. А телохранителей подобные персоны и сами как-нибудь наймут. Однако умирают они точно так же, как и обычные люди. Инопланетный враг, который не собирается особенно церемониться с неразвитыми дикарями, вряд ли будет сортировать пленных человечков. Зачем ему проявлять деликатность с их наиболее влиятельными представителями? – Не понимаю, почему в таком случае ты заявился на работу, да ещё и расположился в приёмной генерального директора, чтобы поддерживать хоть какое-то подобие порядка. Махнул бы в Сибирь на своём внедорожнике, куда точно никакой шальной снаряд не залетит.
– Не успел подготовить хорошую нычку, а без оборудованного бункера в лесу не выживу, – честно признался я. – И потому решил идти по пути наименьшего сопротивления и минимализации личного дискомфорта. Посмотри за окно, видишь, как мы высоко? Тридцать шестой этаж. Пентхаус! Одно из самых высоких зданий Москвы. Если пришельцы начнут боевые действия, то находящиеся здесь люди умрут сразу. И почти совсем не будут мучиться. Выжить при обрушении здания физически невозможно. Да и гибель в результате обрушения подобной махины должна оказаться практически мгновенной. А коли по улицам пойдёт вражеский десант или наши родные погромщики, то так высоко они вряд ли заберутся без существенного повода. А все лифты могут в любой момент остановить. Ну, вот скажи, разве я не гениален?
– Иногда меня пугает ход твоих мыслей, – передёрнулся дядя, а потом взглянул в монитор компьютера: – Звук включи! Уже началось!
– Ёп! – Я лихорадочно потянулся к колонкам, на которых полчаса назад установил беззвучный режим работы. Всегда так делаю, когда смотрю в публичном месте клубничку. Привычка к соблюдению конспирации в подобных вещах осталась ещё со времён подросткового буйства гормонов. – Почему трансляция уже вовсю идёт, если до назначенного времени ещё пять минут осталось?! Неужели наша концепция времени настолько сложна, что пришельцы не сумели её освоить и заявились на встречу раньше?!
На экране инопланетянин, выглядящий как нечто среднее между человеком и медузой, безразлично взирал на зал, заполненный послами и президентами разных стран. Ну, во всяком случае, мне казалось, что безразлично. Я не очень-то разбираюсь в мимике студенистых разумных жителей иных планет, затянутых в некое подобие тёмно-синего мундира с отдельным рукавом и штаниной для каждого из двух десятков отходящих в разные стороны щупалец. Часть их использовалась для поддержания вертикального положения, а остальные, очевидно, служили хватательными конечностями. Интересно, могут ли они меняться местами? И точно ли нам показывают голову? Возвышающийся покрытый несколькими рядами оборок и пигментными пятнами объект вполне может оказаться и задницей. Показать столь пикантную часть тела при официальном Первом контакте… Это было бы забавно.
– Скажите, а вы верите в Бога? – спросил пришельца папа римский.
Кстати, сидящего рядом с ними далай-ламу этот вопрос, похоже, тоже интересовал.
– Нет, нам в богов верить нельзя категорически. – Пришелец колыхнулся непонятным образом, оставаясь при этом вроде бы и неподвижным. Аналог мимики? – Иначе эти заразы совсем оборзеют.
– Почему вы всегда говорите о себе во множеством лице? – спросила женщина-президент из Франции.
Несмотря на то что ей ещё не было и сорока, выглядела она страшной мымрой с воистину лошадиным лицом. Неужели у выдвинувших её во власть
