– Судя по тону ругательств и отдельным словам вроде «пузо» и «брюхатая», какой-то боец устроил какой-то подруге конкретный залёт, – глубокомысленно ответили ему из-под лавки. – Иных причин для их упоминания и клятвенных обещаний столь радикального усекновения отдельных деталей мужского организма я не вижу.
Новая порция крупнокалиберных пуль пробила хлипкий потолок. Взбешённый мужчина орал, матерился и стрелял. К счастью, исключительно вверх. Видимо, остатков мозгов ему хватило, чтобы не целиться в колонистов… которые в ином случае давно уже успокоили бы свинцовыми пилюлями своего капитана и только потом принялись разбираться, чего это с ним случилось. Даже у меня пистолет на поясе где-то болтается в соответствии с уже успевшими осточертеть правилами техники безопасности при работе вне защищенных модулей корабля.
– Убью на фиг медиков! – орал Геннадий, потрясая оружием. – И их тоже кастрирую! Всех туалеты до скончания их дней драить заставлю! Куда они смотрели? Куда они смотрели, черти их дери?! Неужели на всей Земле не осталось ни одного долбаного квалифицированного специалиста?! Как они могли?! Нет, как они могли, а?!
Так, судя по его воплям, причина, заставившая военного взяться за оружие, лежит в медицинском модуле. Видимо, кто-то там не просто вывел Глыбина из себя, а сделал с ним нечто такое, от чего весь самоконтроль военного пошёл прахом, оставив вместо дисциплинированного офицера дикого и злого зверя. Покинув обитель докторов на последних остатках разума, Геннадий выскочил наружу через ближайший выход и дал волю чувствам. А то, что он оказался рядом с нашим импровизированным ангаром, – чистое совпадение, вызванное планировкой «Гагарина» и возведённых вокруг него сооружений.
– Кажется, кого-то из пилюлькиных сегодня вывернут мехом внутрь, – пришёл к аналогичным выводам человек, сидящий в бочке.
– Глыбина первым вывернут, – не согласился с ним я, предварительно понизив уровень громкости внешних динамиков. – За такие фортели даже капитана положено сажать на гауптвахту. А то и понижать в чине.
– Может быть, – не стали спорить со мной. – Но, судя по тому, как разоряется наш капитан, провинившихся медиков от него теперь спасёт только расстрел. Кстати, кто-нибудь знает, чем таким важным они занимались?
– Контролем прибывших на «Славянине», чем же ещё, – фыркнул я, вспоминая, как совсем недавно с замиранием следил за точкой на экранах радаров.
Второй колонизационный корабль России достиг Циратры несколько часов назад и местом своей посадки выбрал ближайшие окрестности подземного биозавода инопланетян. Ну если быть точным, то приземлился он примерно на полпути от «Гагарина» к битумному озеру, которое теперь находилось от него достаточно близко, чтобы стопроцентно считать нашей территорией и с полным основанием располагать там вооружённую охрану, стреляющую в чужаков, буде те окажутся слишком наглыми и попробуют сунуться в чужие владения.
– Когда мы сюда брякнулись, – вспомнил я, – у врачей было полно иных забот, кроме как исследовать влияние межпространственного туннеля и посадочных перегрузок в условиях Циратры на человеческий организм. Я ещё вчера слышал, как наши медики обсуждали важность всестороннего обследования новеньких сразу после посадки.
– А я вот слышал, что «Славянин» в числе прочих колонистов и дочь Глыбина привезёт, – внезапно поддержали беседу из недр шкафчика для инструментов, куда, как мне казалось, не сможет спрятаться даже кошка, столько в него было затолкано разного барахла. – Она тоже работает в космической отрасли, что-то там связанное с медицинскими освидетельствованиями. Судя по тому, как ругается Глыбин, осмотр кого-то из наших коллег прошёл более чем успешно. А блокада, которую нам ставили врачи, предотвращает развитие плода у женщин, но не влияет на уже существующий. Я точно знаю, моя подруга специально по этому вопросу консультировалась.
Внезапно бесновавшийся с оружием мужчина пошатнулся, проглотил окончание не доведённого и до середины ругательства и рухнул лицевым забралом прямо в пыль. У него либо случился сердечный приступ, либо кто-то с достаточными полномочиями взял под контроль встроенную в капитанский скафандр аптечку и заставил её вкатить Геннадию лошадиную дозу транквилизаторов. Облегчённо выдохнув, я покинул своё убежище и первым делом выдернул ручной пулемёт из вялых пальцев Глыбина. А после принялся связывать его руки какой-то подвернувшейся проволокой, наматывая её прямо поверх серебристого пластика перчаток.
– Я на месте этого «героя» на Циратру прилетать не спешил бы, – поделился своими мыслями давешний сиделец, высунувшись из бочки и оказавшись мастером-сварщиком Петровым. – На Земле остался бы и надеялся, что двустороннее сообщение появится достаточно поздно, чтобы Глыбин успел остыть.
– А если он уже здесь? – Оказывается, мои навыки ориентирования на слух оставляли желать лучшего. Временно переквалифицировавшийся в техника Савва прятался не в шкафу, а на шкафу. А от неадекватного капитана корабля прикрывался толстым броневым листом, пробить который вот так сразу не сумел бы даже пулемёт. – Предлагаешь ему иммигрировать к американцам?
Из различных складок местности принялись подтягиваться остальные рабочие, собиравшие в импровизированном ангаре из ненужных больше «Славянину» листов внешней обшивки корпус будущего летающего аппарата. Дядя всё-таки продавил проведение спасательной экспедиции и строительство специально для неё чудо-юдо-хренотени, при одном взгляде на чертежи которой у профессиональных инженеров должен был начаться приступ гомерического хохота. Вот только левитан, снижающий и искажающий гравитацию вокруг себя, позволял построить ещё и не такое. Лишь бы хватило
