Соперник Олега, видя, как на него наводят револьвер, взлетел в воздух на высоту около десяти – двенадцати сантиметров и принялся стремительно сокращать дистанцию. Причем не прекращая разбрасываться иконоподобными снарядами. Правда, точность у него еще больше упала. Перемещающийся зигзагами и сбивающий прицел послушник буквально засеял все пространство вокруг ведьмака своими странными сюрикенами. Количество их казалось бесконечным и потому быстро одержало победу над качеством. Сначала Олег лишился щита, а потом щеку в пределах отсутствующего глаза ему зверски располосовало бешено крутящееся лезвие. Заранее отключивший себе болевые ощущения знакомый с началами целительства парень, впрочем, травмы почти не заметил. Он тщательно поджидал момента, чтобы пустить в дело свой козырь, спрятанный под тонким слоем песка в рюкзаке. Конечно, от пуль послушник успешно уворачивался, но в отличие от них летучий голем-шмель был способен маневрировать и даже давать задний ход…
Вот только использовать образчик трофейной техники Олегу так и не пришлось. Совершающий очередной противозенитный маневр соперник опасно приблизился к крепостной стене, а потом, спасаясь от последнего имеющегося в барабане выстрела, резко нырнул влево… И на полном ходу вписался боком в монолитную каменную кладку, после чего потерял способность преодолевать гравитацию и закувыркался по земле через голову, расшвыривая снег и песок.
– Ох, беда-то какая, – неожиданного громко пробормотал отец Федор, обнаружившийся у самого края арены лишь в паре метров от Олега. Главный священнослужитель крепости опечаленно качал головой. – Да, совсем беда – так с головой не дружить. Нет, ну я же говорил! Рано ему еще в иноки!
Глава 2
О том, как герой пролетает мимо очередного повышения, получает дополнительную нагрузку и стремительно падает вниз
Парящий линкор «Змий» был отличным кораблем. Это было видно даже по его размерам. Длиной целых сто метров, а шириной двадцать, он имел целых четыре палубы и не меньше пяти тысяч тонн водоизмещения… Последний показатель, правда, являлся скорее теоретическим. Летающие в небе суда вне специально оборудованных для них каменных площадок аэродромов приземлялись редко. Но если уж терпели бедствие и снижались, то предпочитали становиться именно на воду. Небольшая, обшитая тонкими стальными листами брони гондола являлась скорее дополнением к мощнейшим левитационным артефактам, наравне с котлом являвшимся истинными сердцами судна. Если выходило из строя хотя бы одно из данных устройств, то второго хватало, чтобы предотвратить превращение владыки небес в железную лепешку после падения с высоты в пару километров на матушку-землю. Но сломать жизненно важные органы «Змия» мог далеко не каждый, ибо помимо прочной чешуи он, как всякая уважающая себя рептилия, имел и острые зубы.
Два десятка пушек могли ультимативно разъяснить любому супостату неправильность его нахождения в данной точке времени и пространства. Примерно такое же количество мелких палубных фузей, годных к делу на близкой дистанции, применялось для фарширования картечью вражеских истребителей или абордажников. Шесть десятков палубных автоматронов, обычно набивающих котлы углем или переснаряжающих орудия, вполне годились для рукопашной схватки. Железные кулаки дальних родственников обычных големов и сами по себе являлись внушительным аргументом, а самые сообразительные из них еще и оружием пользоваться могли. Сто тридцать человек экипажа тоже вряд ли бы кому показались легкой добычей. Пять десятков рядовых воздушных матросов, двадцать пять боевых ведьмаков с профильным для аэронавтов образованием, двадцать инженеров, владеющих премудростями местной техномагии на уровне не ниже ученического, десяток штатных аэромантов в ранге хотя бы подмастерья, столько же ведьм- связисток, постоянно поддерживающих контакт с астралом, тройка штатных целителей, одиннадцать скорее всего происходящих из боярско-колдовских родов офицеров и в качестве капитана аж целый магистр магии воздуха, теоретически способный удерживать стальную махину от падения оземь самостоятельно не меньше трех минут…
Да, «Змий» был отличным кораблем… На бумаге. Или в момент своего схода со стапелей, случившегося незадолго до начала Второй мировой войны. Уже в Третью его следовало считать поизносившимся и устаревшим, отчего служить туда хорошие кадры отнюдь не рвались. Ну а сейчас, когда желтая пресса осторожно и боязливо намекала на начало четвертого конфликта, просто обязанного затронуть весь мир, «Змию» подходило только одно слово: «развалина».
Безбожно травившие паропроводы давно проржавели и теперь состояли процентов на сорок из наслоений алхимического клея и герметика. Из шестидесяти положенных по штату автоматронов даже после доукомплектации имелось всего сорок. Причем половина из этого числа отчетливо просилась на свалку. Жестами. Ибо говорить полностью или частично разумные машины в связи с рассеиванием заменяющей им душу магии уже не могли. Орудия поддерживались в исправном состоянии, но вот беда – стали слишком медлительны. Линкоры и крейсеры более новых поколений носили на себе, может, и более прочную броню, но совсем не намного. Все-таки лимит допустимого веса серьезно ограничивал толщину шкуры даже у самых крупных из воздушных судов. Зато свеженькие корабли стали куда более быстрыми и маневренными. Теперь достойные враги могли попасть под полный бортовой залп «Змия» разве только случайно. В довершение всего после недавнего падения, по невероятной случайности едва не ставшего полноценным подводным тараном, корпус покрылся сетью глубоких трещин. Для воздушного корабля это было совсем не так критично, как для морского. Однако видевшие их и находящиеся на борту люди почему-то нервничали при каждом громком звуке. Даже личные левитационные артефакты, имеющиеся, кстати, далеко не у всех, могли не помочь в том случае, если палуба под ногами вдруг рассыплется на кусочки.
Экипаж, частью которого все же стал получивший долгожданное повышение Олег, тоже своим списочным критериям соответствовал слабо. С комплектацией матросов и прочих нижних чинов дела обстояли еще более-менее неплохо. В конце концов они не выбирали, где служить, и откосить практически не могли. Но положенные по штату маги и офицеры от сомнительной чести влиться в команду уклонялись. А поскольку чем талантливей
