волной вниз стряхнуло двух или трех горных егерей. Падение с высоты нескольких десятков метров они пережили уже хуже, если вообще пережили… Но на общем фоне такой урон был практически незаметным. – Пошли отсюда, уроды!
Прыгнувший к госпитальной команде инвалидов следом за метательным снарядом егерь, видимо, очень остро воспринимал критику своей внешности. Иначе ничем нельзя было объяснить, что своей целью он выбрал именно Олега. Худая и гибкая фигура, чье лицо в лучших местных традициях штурмовой пехоты скрывал противогаз, попыталась взмахом руки вскрыть горло отшатнувшемуся назад целителю. И у нее могло бы получиться, если бы одноглазый инвалид не смог вовремя подставить на пути короткого лезвия ствол своего ружья. Фехтовальщиком он по-прежнему позиционировал себя чуть менее чем никаким, но скорость реакции обусловливается временем прохождения электрического заряда от мозга к мышцам. А у магов-медиков поголовно имелась привычка содержать свои тела в форме, как минимум слегка превышающей общечеловеческую. Длительного поединка с европейцем не получилось: в торопыгу из находящихся рядом раненых выстрелил едва ли не каждый второй. В результате егерь завалился на бок, истекая кровью из нескольких ран и пятная камни вытекающим из расколотой головы мозгом. Однако за первой ласточкой уже шли новые незваные гости. Причем в количестве не менее десятка поблескивающих окулярами резиновых морд, палящих из своих обрезов во все стороны и примеряющихся начать резню раненых бойцов.
– Цыц! – рявкнул на них Андрэ, размахивая руками как ветряная мельница. От мага воздуха в сторону наружной стены ударила волна неимоверно сильного ураганного ветра, сметающего камни, мусор и людей. Правда, принадлежащих только к вражескому лагерю. Аэромант выбрал достаточно удобную позицию, чтобы не зацепить никого из своих. Троих европейцев выдуло наружу сразу, и дальнейшая судьба их осталась неизвестна. Еще четверых с такой силой ударило об уцелевшие перекрытия, что Олег с ходу диагностировал им перелом половины костей скелета и множественные внутренние гематомы, несовместимые с жизнью. Магические щиты не помогли этим ведьмакам, поскольку время их эффективной работы в данных условиях являлось очень малой величиной, за которую даже моргнуть нормальный человек не успел бы. Однако один егерь каким-то чудом успел сообразить, на кого нарвался, и самостоятельно ушел из зоны поражения на верхний ярус, взбежав по стене с легкостью и непринужденностью мухи. А оставшиеся двое смогли зацепиться своими наручными клинками за камень и удержаться в потоке ветра… Чтобы через несколько секунд задергаться под ударами пуль. Скорость творимого Андрэ воздушного потока была велика, но пули летали все же быстрее.
– Встаем-встаем-встаем! – тут же принялся пинать некромант убитых, словно нерадивых рабочих с почасовой оплатой, чей обеденный перекур плавно перетек в дневную сиесту[24]. Тела, по большей части имеющие несовместимые с жизнью повреждения, со стонами и ясно видимой неохотой начали подниматься на ноги. Однако с каждым новым движением вялая поначалу нежить возвращала себе прежние кондиции. Весьма и весьма неплохие по любым меркам. – Взять их!
Мертвецы с рычанием побежали к пролому, чтобы исчезнуть в круговерти ужасной метели, которая больше подошла бы не материальному миру, а одному из кругов ада. Девятому, скорее всего. Только там можно было бы ожидать падающего с неба странного сочетания из снежных хлопьев, острейших льдинок и маленьких огненных капель. Плотная пелена наколдованных сильнейшими русскими магами осадков из легкой помехи превратилась в силу, способную вбить во прах целое войско. Когда и как вызванная чародеями непогода успела так разбушеваться, Олег не заметил. Зато он точно знал, что теперь не сможет прицельно выстрелить даже в бродящих у подножия крепости големов. Банально не найдет их, чтобы взять на мушку! Единственным объектом, который получалось уверенно различать, являлся защитный алый купол неприятеля. Чье продвижение вперед, кстати, почему-то замедлилось. Да и снарядов, прилетающих в изрядно побитого Старого Сокола, вдруг стало как-то меньше. Взрывы, стрельба и шум драки в крепости пока продолжались, но уже как-то вполсилы. Видимо, авангард противника всерьез задумался – а стоит ли ему продолжать столь безбашенный и лихой натиск?
– Неужели… – Некромант явно понял, что происходит.
– Да. Европейцев переиграли. Похоже, сегодня геройствовать нам не придется, – важно кивнул Андрэ, усаживаясь прямо там, где стоял. – Я маг воздуха, но достаточно разбираюсь в теории геомантии, чтобы понять одну простую вещь. По-настоящему ужасное болото нельзя быстро призвать чарами по желанию. Его можно только скрыть под тонким слоем твердой почвы, который как раз и управляется волшебством… Но для того, чтобы что-нибудь испортить, совсем не обязательно подбирать к заклятиям ключи.
Ужасная метель оборвалась так же резко, как и началась. Вот она есть – а вот ее уже и нет. Остался лишь редкий снежок, крепость, армия и грязь… Вернее, топь. Защитный пламенный купол и огненный дождь растопили обильно нападавший снег. Вода пропитала землю, под которой томилась бездонная трясина. И болото, в котором без следа скрылся летающий броненосец, вновь ожило. Без прямого воздействия управляющей магии оно оказалось не настолько опасным, чтобы в пару секунд поглотить все войско поляков и имеющиеся при нем отряды австрийцев. Но осадные башни, весящие не просто много, а очень много, завязли намертво. Всего в нескольких сотнях метров от подножия Старого Сокола. И тяжелые големы, стоящие там же, тоже не бегали. Исполинские механизмы кое-как ковыляли с места на место. Толпящиеся рядом с колоссами техники пехотинцы, у которых теперь уже невооруженным глазом можно было различить черты лица, с трудом выдирали из раскисшей под ногами грязи сапоги. Лошади, оставленные егерями у подножия замка, вновь обзавелись седоками. Теперь несчастные животные отчаянно ржали, с трудом пробираясь обратно к людям через пытающуюся засосать их трясину. Правда, от сей печальной участи оказалась избавлена почти половина животных, поскольку их хозяева то ли погибли при штурме, то ли просто не додумались отступить вместе с остальными.
– Огонь! Огонь, собаки! – Чей-то голос, искаженный или чарами или рупором, разнесся над занятой русскими войсками крепостью. – Стреляйте, пока
