так что могут жить теперь в свое удовольствие, спать с кем захочется. Думаю, они только рады будут, что мои визиты прекратятся.
– Ни черта ты не понимаешь в женщинах, милорд, – насмешливо фыркнула я, позволяя ему закутать меня в свою одежду, которая грела гораздо хуже, чем объятия, поэтому, едва он закончил, я снова прижалась к нему.
– Ты будто понимаешь, – иронично протянул он.
– Почему нет? Я же женщина, – сказала гордо.
– Ты-то? Не-э-э, ты чертенок в юбке… хм… в штанах, – исправился Варг.
– Не нравлюсь? – глядя на расшитый ворот мужской рубахи, спросила тихо.
– Я этого не говорил, – уклончиво ответил он. – Это ты у нас на нелестные характеристики мастер, хоть блокнот заводи и записывай, какой я ужасный человек.
– Не надо передергивать, – проворчала, согреваясь в его руках. – Нормальный ты… но все равно несносный, – и сладко зевнула, прикрыв ладошкой рот.
– Угу, еще старый, страшный… – напомнил эррисар, а я, возмущенно засопев, буркнула:
– В зеркало себя видел? Огромный медведь с жуткими глазами и каменной физиономией. Еще и виски бритые, одежда странная… чего ты от меня ждал? С непривычки немудрено испугаться.
– Привыкла?
– В процессе.
– И как теперь? Все еще не нравлюсь? – спросил Варг вроде бы равнодушно, но я почувствовала, как напряглось его тело.
– Нравишься, – призналась со вздохом. – Но иногда так бесишь, что убить готова!
Муж рассмеялся, как мне показалось, с облегчением. И я тоже улыбнулась, прикрыв отяжелевшие веки. Хотела узнать, куда летим, и попросить его устроить экскурсию по ночному городу, раз все равно гуляем, но было так лень, что я ничего не сказала, только подумала. С этими мыслями и провалилась в сон, ощутив, перед тем как уплыть в страну грез, легкий поцелуй на своем виске. Или мне просто хотелось, чтобы он был, оттого и приснилось?
Обогнув группу зачарованных левиафанов, Варг опустил руку в пристегнутую к седлу сумку и закрыл миниатюрную шкатулку, из которой лились усиленные магией звуки, умиротворяюще действующие на морских змей, после чего задумчиво посмотрел на силуэт острова с маяком и, вздохнув, развернул виверну в сторону Рассветного. Не созрела еще его взбалмошная Белоснежка для встречи со скрилами, которых он, к собственному удивлению, уже был готов ей показать. Даже неосознанно направил виверну к нужному месту, но вовремя сообразил, что делать там пока нечего. Пригревшаяся в объятиях мужа девушка спала и, судя по легкой улыбке, витавшей на ее губах, видела сладкие сны. Немного поразмыслив, эррисар добавил к естественной усталости, сморившей жену, немного сонных чар, чтобы она ненароком не очнулась и не вляпалась куда-нибудь еще. Пусть отдыхает. День был тяжелый, ночь… хм… незабываемая.
Последняя мысль вызвала у мужчины рваный смешок. Будет, что детям потом рассказывать: как папа сбежавшую маму после свадьбы ловил. А Снежка продолжала тихо посапывать, доверчиво прильнув к мужской груди, и Варг, сам того не замечая, поглаживал ее по волосам, плечам, спине, прижимая все сильнее. Хрупкая, легкая, наивная девочка с непокорным характером. А ведь она его удивила сегодня. Не тем, что пробила магическую защиту, которую он, предчувствуя гнев жены, активировал, когда покинул ее спальню. Хотя и этим тоже. Но больше всего ему понравилось, что девушка не отправилась к гостям демонстрировать семейные проблемы. Обиженный ребенок, коим она казалась порой, именно так бы и поступил, пойдя на поводу у собственного эгоизма. А его Белоснежка улетела подальше от обитаемых островов и охочих до сплетен людей, не понимая, что море может быть очень опасным.
Все же стоило ей рассказать о местной жизни больше. Но в предсвадебной суете как-то не нашлось времени, чтобы объяснить невесте, почему нельзя носиться сломя голову на летающей доске по окрестностям. Эррисар, привычный к реалиям Рассветного края, просто упустил этот момент, посчитав, что его запрета на полеты будет достаточно, чтобы девушка отказалась от необдуманных поступков. Любой маг света так бы и поступил, да и большинство снежных – тоже. Но леди Дигрэ… хотя теперь уже леди Лиам с головой дружила не всегда. А он, дурак, еще и масла в огонь подлил, разозлив супругу перед уходом. Права она – сам во всем виноват. Не следовало давить, требуя немедленных решений. И уж тем паче не стоило поминать любовниц, которые для маленькой собственницы были все равно, что красная тряпка для быка.
Мысль о том, что молодая жена его ревнует, вызвала улыбку. Наверняка идиотскую и совсем не подходящую эррисару, но… в сумерках ведь никто не видит. В отличие от Снежаны, Варг насчет своих бывших пассий был совершенно спокоен. После первой любви, оставившей рваную рану в душе мужчины, он зарекся подпускать женщин слишком близко, разве что эта женщина – друг, как Эннарин, которой милорд доверял почти как Ингольву и отцу. С любовницами же отношения у него были совсем иными. Он навещал их несколько вечеров в неделю, дарил подарки, приятно проводил время, справлялся, не надо ли чем помочь, и уходил в свою «берлогу», где, кроме него, проживали лишь две служанки-гомункулы, да на пару-тройку часов приходила пожилая кухарка. Еще периодически заглядывали мама с Уной, вызвавшейся вести хозяйство в доме деверя, и брат с отцом.
Близняшек, которых эррисар перекупил у бродячего цирка, где две невероятно гибкие сестренки выполняли акробатические номера на радость публике, все устраивало. Его светлость обеспечил их собственным домом и небольшой долей на жемчужных плантациях, взамен же ожидал верности, ибо делить
