вовсе не волновал. Он улыбался, махал своим вассалам и приветствовал уже ожидающих на трибуне гостей. Владетель Эшторна был невысок, но ужасно тучен, с массивными складками жира на боках, с глубокой залысиной на лбу. Он носил просторный халат оранжевых оттенков, на пальцах его поблескивали драгоценные перстни, а походка и каждое движение князя были столь неуклюжими, что, казалось, будто он вот-вот потеряет равновесие. Княгиня Аегилль была мрачна и неулыбчива. Тонкая, в противовес своему супругу, будто струна, она следовала за ним, опустив взор. Некогда привлекательная и свободолюбивая девица из дома Баркторн превратилась теперь в личную игрушку безгранично властвующего Онора Легилля. Когда княжеская чета уселась в самом центре трибуны, гул понемногу стих. Толстый князь всё время улыбался, поглядывая то на подносильщиц, которые сразу же принесли три штофа с вином и огромную корзину фруктов, то на своих приближённых.
Миртэл Тольберт мог с уверенностью утверждать, что новое окружение князя было представлено прилюдно впервые. После смерти Брустора Аегилля, новый князь Эшторна распустил Тайный Совет и только намедни сформировал новый. Из старых членов в него вошли только брат князя, командующий регулярной армией Эшторна, маршал Филтон Аегилль, и капеллан Гольвер Милатрис, глава Ордена Духа и Меча в Эшторне. Епископ Эшторнский отчего-то попал в немилость и куда-то исчез, и его место теперь пустовало.
По правую руку от князя сидел мужчина лет тридцати пяти, весьма высокий, сухой и хмурый. На лице его виднелась чёрная густая щетина, голова была почти без волос. Он осматривал публику ястребиным взглядом холодных серых глаз. На камзоле его не было герба, а это означало, что человек не принадлежал к дворянам. Его место говорило о том, что в тайном совете господин этот занимал место первого княжеского советника. Миртэлу Тольберту этот незнакомец показался чрезвычайно опасным мужем.
Слева от князя и княгини виднелся человек, который был весьма знаменит в столице. Столь же толстый, как и сам князь, успешный купец, любитель роскоши и всех благ, глава первой купеческой гильдии – Эдерис Бальмор. Простолюдин по происхождению, один из самых богатых людей в Эшторне по результатам работы. Прекрасный стратег, лучший счетовод на западе Эндердаля. Предыдущий князь старался держаться от этого человека подальше, зная его аппетит и властные амбиции. Князь нынешний назначил его на должность казначея Эшторна.
Место командующего регулярной армией пустовало, ибо Филтон Аегилль находился в тот момент среди участников турнира и был готов выйти на ристалище. Место герцога занимал молодой и никому не известный человек. Ничем не примечательный, молчаливый и скрытный. Он был обладателем простого лица без особых примет, среднего роста и коротких чёрных волос. Принадлежность к Лиге Ясеня выдавала только чёрная форма с оранжевыми эполетами и несколько простеньких наград на груди. Новый глава разведки – Хенрик Буртон. Третья персона в окружении князя Аегилля, о которой мало что было известно. Опять простолюдин и опять на столь высоком посту.
Капеллан Гольвер Милатрис сидел поодаль, как бы отстранившись от всех остальных. При князе Брусторе он был весьма могущественной персоной и оказывал на владетеля Эшторна особое влияние. Ему удалось удержаться на плаву и при новом князе, однако, как было видно, его взгляды сильно рознились с взглядами нынешнего Тайного Совета. Капеллан Ордена Духа и Меча был молод, несмотря на занимаемый сан. О его персоне ходили многочисленные слухи. Говаривали, что Гольвер Милатрис всем своим нутром ненавидит магов, что он обладает какой-то особой силой, что его невозможно убить. Все эти спекуляции сдабривались всевозможными историями и передавались из одного трактира в другой.
Герольды задули в трубы, и в центр ристалища вышел распорядитель Горт Эккс. Он успел облачиться в ярко-красный камзол с серебряными эполетами, выдающими его принадлежность к должности турнирного распорядителя.
– От имени владетеля Эшторна, хранителя вотчины Тиобальдова Мачеха, защитника сих земель, князя Онора Легилля, турнир объявляется открытым! – церемониально зачитал Эккс, и герольды трижды задули в трубы. Гул и овации заполнили турнирное поле. – Объявляю регламент и условия турнира! – продолжил распорядитель, когда шум немного стих. – Турнир в Ясеневом Городе, проходящий в первых числах месяца Преддверия Эпохи Единения, провозглашён в честь становления князя Онора Легилля во главе Эшторна. Состязания для дворян проходят пять дней. В каждый из дней проводится один круг, начиная от круга отбора и заканчивая финалом. Состязания для черни проходят в два этапа – отбор и общая схватка до последнего устоявшего на ногах. Из двадцати восьми участников знатных домов победа достанется только одному. Призом для победителя среди дворян станет денежное вознаграждение в размере ста тысяч золотых, а также бесценный артефакт из хранилища дома Легилль! Призом состязаний среди черни будет титул барона и земли Уа, ела Топей, что на юге графства Тиринбор. За сим я провозглашаю турнир в Ясеневом Городе открытым! И пусть Единый дарует вам силу и выносливость!
Снова раздались овации. Гостям понравились призы. Кто-то оценил княжескую щедрость, кто-то – расточительность.
– Я приглашаю на ристалище первых участников турнира, которым выпала честь открыть состязание! – снова заголосил распорядитель. – Герцог Филтон Легилль и граф Бортич Доргерт!
Где-то совсем рядом с Миртэлом Тольбертом брякнула сталь, и двое воинов поднялись со своих мест. Филтон Легилль, маршал и командующий регулярной армией Эшторна, княжеский брат и любимчик подданных княжества, вышел на ристалище под оглушительные овации. Он был высок и могуч, облачённый в тёмно-серые латы с гербом дома Легилль на щите – ясень, дуб и сосна на зелёном клетчатом фоне. Многие отдали бы жизнь, чтобы князем Эшторна стал именно этот человек. Герцог поприветствовал публику и отправился в свою часть арены. За спиной его развевался оранжевый плащ, круглый деревянный щит был крепко сжат в левой руке, полуторный меч с бакаутовым эфесом – в правой. Его соперник – граф Рэд'Эурна, островного графства в Глэндэле, Бортич Доргерт, не удостоился подобных оваций. Об этом человеке мало что знали, да и вообще островитян на материке не особенно жаловали.
