на своей лошади, размышляя о прошедшем бое. Навстречу ему двигались два городских гвардейца. Завидев своего капитана, они выровнялись и принялись докладывать:
– Обстановка в городе спокойна, капитан Аострикс! – говорил один. Полный, небритый и вечно пьяный. Его Миртэл Тольберт знал лишь по рассказам приятелей. – Трое бунтарей отправлены в Башню Кары. Схвачены два горовика, возможна их принадлежность к Гильдии Отверженных.
– Тэрион Левард объявил перехват одного разыскиваемого преступника, – подхватил второй. Этого Миртэл знал преотлично. Обер из третьего отряда. Хороший парень, но слишком наглый. – Странствующий бард-полукровка похитил что-то ценное у юхарского посла вчера вечером. Посол негодует, приказ лично князя Аегилля – найти и обезглавить наглеца.
– Усилить патрули, – отдал приказ Миртэл Тольберт. – По двое не ходить, минимум четверо в смене. Направить все усилия на Худой квартал. Бард- полукровка не будет прятаться в Золотом или Серебряном квартале. Обыщите каждый бордель, каждый трактир. Он скрывается где-то там, в глубине этих проклятых мест. Ужесточить контроль на Медных Вратах, сменить караул на более опытных гвардейцев.
Всё это сделал бы Адри Лострикс. Миртэл Тольберт прекрасно знал своего капитана. Виконт жил этим городом, он сам был частью Ясеневого Города, и теперь, когда рядовому представился шанс побыть в его шкуре, он был готов показать, на что способен.
Глава IX
Наполненные свинцом веки с трудом приподнялись. В голове гудело, будто бы по ней стучали кузнечным молотом. Во рту стоял привкус лошадиной мочи, в горле было суше, чем в пустынях Даринталя. Фарух слегка приподнялся на локтях, вспоминая, где он может находиться. Мягкая перина, красные шторы на окнах, всё в подушках и коврах, на столе уже давно догорела лампадка. Спёртый воздух пронизывал запах благовоний. По левую руку от барда мирно посапывала молоденькая девушка со смуглой кожей. По правую – спала худая особа лет двадцати с белоснежными волосами. Ещё дальше расположились две обнажённые близняшки, а на софе, укрывшись плащом, спала дама в приличном возрасте.
Фарух покачал головой, протёр глаза и с трудом поднялся. Ну и ночка. Воспоминания приходили к нему этапами. Вот он заваливается в один из борделей в Худом Квартале – заказывает всем посетителям лучшего вина, оплачивает всем девушек, а сам забирает остальных. Он представился купцом из Юхара, и только вторая часть его выдумки была правдой. Тот золотой, что дал певцу казначей Эдерис Бальмор, очень скоро превратился в горсть серебряных монет, а ближе к утру он и вовсе испарился. Все заработанные вчера деньги были спущены за одну ночь. Что ж, хотя бы в чём-то Фарух был лучшим.
На груди приятной тяжестью свисал амулет с огненно-красным камнем. Бард припоминал, что ночью какой-то проходимец давал за него двадцать серебреников. Возможно, нынешним днём Фаруху придётся расстаться с этой игрушкой за куда меньшую цену. Он сжал в кулак амулет, и тот обдал его ладонь приятным теплом. Славная вещица, хотя вся её полезность лишь в красоте.
Он накинул на плечи свою пропахшую потом и дымом рубаху, натянул штаны, затем сапоги, и, пошатываясь, направился к выходу.
– Ты куда, Фар? – спросила та, что была смуглой. Славная была ночка. Одна из лучших.
– Моя глотка требует вина, моё любопытство – результатов турнира, – остановившись у двери, проговорил он. – Из-за вас я, кажется, пропустил большую его часть.
На втором этаже борделя Лунная Роза, где располагался зал, с ночи всё ещё царило веселье. Какой-то пьянчуга бездарно бренчал на лютне Фаруха, двое других судорожно сокращались в так называемом танце. Тот, кто заведовал борделем – Ювиар, улыбнулся при виде барда и тут же поднёс ему штоф с вином. Худой прыщавый евнух с мерзкой улыбкой, которая натягивается, только если в твоём кармане звенит монета. В одном из кресел сидел крепкий мужчина в одних подштанниках, на коленях которого приютилась одна из куртизанок.
– А вот и наш герой! – воскликнул один из тех, кто танцевал у окна. – Самый щедрый – Фарух из Когорота.
Полукровка выдавил улыбку, однако радоваться было нечему, – карманы его были пусты, голова раскалывалась на части, а как только станет известно, что денег у барда больше нет, – его тут же выставят прочь. Мужчина в подштанниках отодвинул от себя даму и привстал, пристально глядя на Фаруха.
– Ты – певец? – в голосе его не прозвучало ни единой нотки уважения. Кем он мог быть? Высокий, мускулистый, с мощной шеей и нависающим над глазами лбом. Безусловно, опасный человек. От таких лучше держаться подальше.
– Вчера я был купцом, – пожал плечами Фарух. – Сегодня, похоже, мне придётся вернуться на сцену.
Мужчина медленно отправился к стойке, где располагались винные кубки, и достал из-за неё меч в ножнах.
– Мерзкий полукровка, – процедил он сквозь зубы. – Тебя разыскивает вся городская гвардия. Чего ты стоишь? – рявкнул он на хозяина, и евнух вздрогнул. – Приютил у себя вора – будешь расплачиваться вместе с ним.
Ювиар глянул на Фаруха, а затем метнулся к ящику у кладовой и, достав оттуда однозарядный самострел, направил его на барда. Полукровка замер
