насыщенным, нежели вчерашний, я рискую без дополнительного допинга не дожить до вечера. Как же быстро закончилась моя желанная спокойная жизнь!
Кэлз за мной не заехал. Это немного расстроило. Хотя, возможно, он ждал моего вызова или же точно знал, что Леон не посмеет ослушаться. Моя платформа, которая выглядела словно новая, и правда уже ожидала у ворот. Судя по нагретому солнцем капоту, пригнали ее давно. В этот момент я почувствовала себя практически на сто процентов счастливой. Одна мысль о том, что придется с Золотого пляжа в колледж добираться на общественном транспорте, приводила в ужас, а платформа под окнами вселяла веру в светлое будущее.
Я предвкушала возвращение в колледж. Оно вышло бы воистину фееричным – многие вчера видели, как Леон крушит мою платформу, и сегодня мое триумфальное возвращение не осталось бы незамеченным, если бы у центрального входа не буянил Маррис. Он был в бешенстве и орал различные непотребности, обещая кары на голову всех, кто оказался рядом. Все внимание было обращено на него, поэтому мой приезд остался практически незамеченным.
Я застала самый конец выступления Марриса. Как раз тот момент, когда парень запрыгнул в свою платформу и пронесся от входа в колледж к воротам на такой скорости, что едва не своротил бок у платформы Кэлза и распугал стайку сумасбродных воздушников. Как они разминулись, не знаю. И у Марриса, и у пацанов на блинах-платформах скорости были космические.
– Что произошло? – Я толкнула в бок одного из парней, учащихся на год младше. Светловолосый и тощий, он шарахнулся от меня, посмотрел затравленно, видимо, решая, не будет ли у него неприятностей из-за разговора со мной, но потом победил свою пугливость и все же ответил на вопрос:
– Представления не имею. Маррис явился в колледж, наверное, со всем оружием, которое только нашел у себя дома. Его, естественно, не пустили охранники, он распсиховался. Все орал про сумасшедших маньяков, которые терроризируют Кейптон, а потом свалил. Не знаю, что это было. Ну маньяк… только маньяк-то убивает хорошеньких девушек, а не рыжих пижонов.
Я не могла не согласиться. Маррис не был девушкой и тем не менее боялся. Причем настолько сильно, что устроил истерику прямо в колледже, прекрасно понимая, что это выступление ему не забудут еще долго. Если страх Клэр я еще могла понять, то вот панику рыжего… Если только он не знал больше, чем говорил. Впрочем, его ведь и не спрашивали. Я сделала себе в голове пометку: стоило узнать о том, что так сильно взволновало парня. Сама я не горела желанием общаться с рыжим, но планировала попросить об этом Кэлза. Иногда в дружеском разговоре могли всплыть очень интересные сведения.
Это событие задало тон остальному дню. Выходка Марриса не осталась без внимания. Колледж гудел. Зато меня не доставали, и я успела осуществить свою маленькую, мерзкую месть Бетси. Ее желтая платформа прямо кричала о том, что она дорогая и новая. Я даже не стала изобретать велосипед – действовала по старинке. Пока никто не видит, кинула на крышу горсть зачарованного зерна – птички точно не устоят.
Настроение стало почти совсем хорошим, к тому же Клэр косилась словно побитый щенок, но не подходила, а я ее демонстративно игнорировала. Она чувствовала себя виноватой из-за того, что вчера организовала травлю, которая вышла из-под контроля. Я это видела, но не спешила облегчать ей участь – все еще сильно злилась, да и рука, как напоминание о случившемся, болела сильно. Пусть королева помучается и погадает, продолжу ли я помогать. Я была уверена – устраивать подлости и дальше она не будет. Слишком хорошо понимает, что в этом случае я могу действительно встать в позу и не вмешиваться в ход расследования.
Одна только Бетси не унималась и искала возможность сделать мне гадость, но сегодня я взяла себя в руки и вывести меня из себя было не так-то просто. К тому же я знала, какой сюрприз будет поджидать блондинку ближе к концу учебного дня. Закончилось все тем, что задравшуюся в очередной раз девицу довольно грубо отчитала бледная и ненакрашеная Клэр, которая после этого взяла сумку и размашистым шагом вышла из колледжа. Я вообще думала, она сегодня не явится. Но ошиблась. Блондинка была сильной и умела удивлять.
Зато вот Кэлза сегодня видно не было. Этот вообще не утруждал себя учебой. Я надеялась, что парень появится ближе к концу дня. Сама ехать к нему не хотела, а отснятые материалы дела были у него, и меня мучило любопытство.
К середине дня рука почти совсем прошла, и я устроилась на подоконнике с блокнотом. Сначала линии не хотели появляться на листе, но потом я задумалась, отвлеклась и сама не заметила, как создала целую картину. На сей раз убийство Эстер. Рисунок был очень похож на тот, который я нарисовала во сне, – изуродованная девушка и тень на стене… совершенно несвойственная мне манера. Никаких отдельных деталей, разбитого стекла, обрывков – словно иллюстрация в книжке ужасов. Я не успела подумать, что бы это могло значить, так как услышала за плечом:
– Я же просил никуда не лезть… но, видимо, слушаться вас в Меррийском колледже не учат.
Я вздрогнула и обернулась. За моим плечом, совсем рядом, прислонившись к стене, стоял черноволосый законник, сегодня одетый в штатское, и внимательно рассматривал рисунок.
Мужчина выглядел расслабленным и вполне доброжелательным. В рубашке с закатанными рукавами и узких штанах он вызывал симпатию. Хотя, признаться, форма законника шла ему больше.
– Как много вы знаете о таланте менталистов? – поинтересовалась я, решив, что если он не соизволил поздороваться, то и я могу не соблюдать формальности. Говорить с ним не хотелось, но вряд ли его устроит молчание.
