– Гнур, – сказал Теонард, стараясь, чтобы голос звучал с ноткой сочувствия, – мы все серьезно. Поскорее доведи до сведения гоблинов, что при повторном нападении на птерингов там же или в другом месте уничтожим гоблинов в десять раз больше. Не потому, что обожаем птерингов или ненавидим гоблинов, а чтоб все видели, как мы держим слово.
Гнур сказал со злостью:
– Я передам, но большей несправедливости я не видел!
– Я видел, – утешил Теонард.
– Мир вообще несправедлив, – философски заметил тахаш, который смотрел на собрание, как на игру детей в песочнице. – Возможно, нам дали найти Талисман с какой-то целью?
Виллейн сложил руки на груди, зазвенев амулетами, и возразил:
– Цель была другая. Талисман должен был взять я, как единственный, кто понимает природу магии. Но Талисман раздробился от удара на части… Вообще-то все должны были бы отдать куски мне, что когда-то и произойдет, это неизбежно, но сейчас мне приходится мириться, что отдельные части в руках полных придурков… С другой стороны, чтобы уравновешивать кровожадность Лотера, мстительность Гнура, коварство Страга и даже глупость Таната, отдельные части попали в женский руки, что наверняка будут служить поддержкой моей несравненной мудрости!
Тарнат поднялся и, отодвинув кресло, вышел из-за стола. Все с интересом наблюдали, как он, обойдя эльфийку и Теонарда, направился к Виллейну, издали держа его на прицеле взгляда.
– Зря мелкиндов не истребили еще в древности, – сказал он мрачно, – но я это упущение сейчас поправлю…
Когда проходил мимо Страга, тот цепко ухватил его за рукав кожаной куртки.
– Ты еще не понял? – сказал поединщик весело. – Виллейн так маскирует зависть к твоему уму и рассудительности!.. Разве не видишь?.. У него же на жабоморде такое написано!
Лотер сказал кровожадно:
– Тарнат, не останавливайся! Ишь, меня кровожадным обозвал!
– Добей, – мстительно сказал Гнур. – Когда это я был мстительным? Разве что по делу.
Тарнат остановился в нерешительности.
– Ну, если даже Гнур говорит «добей», то ладно, пусть мелкинд живет.
– Спасибо, – сказал Виллейн подхалимским голосом, – наш мудрый и совсем не толстый Тарнат!
Тарнат посмотрел с подозрением.
– Что значит «не толстый»? – спросил он, укладывая молот на плечо.
– Ну пусть толстый, – мигом согласился Виллейн, – мудрый и толстый Тарнат!
Тарнат повысил голос:
– Я мудрый, но не толстый!..
– Как скажешь, – согласился Виллейн. – Мудрый и не толстый Тарнат!
Тарнат рявкнул:
– Мне и так не нравится!
– А как?
– Никак, – отрезал Тарнат. – Вообще не произноси моего прославленного в будущих веках имени!.. Не хочу с тобой общаться, песчаная жаба.
Виллейн вспыхнул, но сдержался и спросил елейным голосом:
– А голосовать за тебя… и твои предложения можно?
Тарнат посмотрел на него волком.
– Что значит можно? Нужно! Мы от Гнура только и слышим о тяжелой судьбе гоблинов. Их все угнетают, притесняют и чуть ли не живьем едят!.. Но что-то гоблинов уже как муравьев в лесу. Куда ни пойдешь – обязательно споткнешься о жабомордого.
Страг поправил воротник, заметил рассудительно:
– Даже в городах людей гоблинов многовато… уже многовато.
– Людей это уже раздражает, – согласился Лотер. – А люди – это такие звери, любого зверя остановят. Или любую стаю.
– Не прекращая драться между собой, – уточнил Тарнат. – Но я не человек, к счастью. Мне все равно, как там в ваших городах, а вот его жалобы на угнетение достали… Мы все, видите ли, должны всеми ресурсами помогать гоблинам достичь величия! Еще раз вякнет, я ему молот уроню на ногу.
Мелкинд отозвался:
– Не поможет.
– Второй раз на голову, – пригрозил Тарнат, косясь на Каонэль, которая поднялась со своего места и бесшумно покинула зал. – И вы меня оправдаете, он всех достал. Тахаш прав, нужно принять мир таким, какой он есть. Каждая раса там, где находится, у каждого племени только та земля, какую занимает
