– Тогда все на край участка Теонарда, – решил Страг, косясь на точеную фигурку с дразнящими выпуклостями. – Чтоб магию зря не растрачивать.
– Я созову, – ответил Лотер. – Чародей?
– Зови, – согласился чародей. – Ишь, разбрелись, овцы.
Страг ринулся созывать, пришли все, кроме заснувшего от усталости Виллейна, да еще Булук что-то поймал в дальних зарослях и жадно жрет, сопя и чавкая.
Наконец притащили и Виллейна, Булук добросовестно явился сам, и чародей всем снова и снова объяснил, что должны сконцентрировать желания помочь серой эльфийке создать ей дерево, но самим не вмешиваться, тогда им тоже мешать не будут.
– Все поняли?.. Давай, остроухая!
Каонэль впервые не огрызнулась, ее пальцы стиснулись вокруг осколка Талисмана, во всех мельчайших деталях вообразила свое дерево, о котором столько грезила, мечтала, представляла, как бы жила в нем…
За спиной кто-то охнул. Она торопливо распахнула глаза во всю ширь и пискнула от счастья. Дерево поднимается, растет, пока еще призрачное, но прекрасное и могучее, наливается ярко-красной, пурпурной и оранжевой листвой, хотя есть ветки и с зелеными листьями, становится зримее, от него пала на землю тень…
Каонэль взвизгивала от счастья – дерево именно то, о каком мечтала всю жизнь, остальные смотрят с восторгом и растерянностью, красота дивная, но какая-то слишком уж эльфячья, что ли.
Наконец вокруг Дерева погасли вихри сверкающих мошек, и оно стало таким же реальным, как и башня Теонарда на соседнем участке.
Чародей отряхнул ладони, словно это он сам вытягивал деревцо из почвы, сказал довольно:
– Готово!.. Кто следующий?
– Я, – сказал Тарнат.
– Молодец гном, – одобрил чародей. – Быстрый ты, прямо как кузнечик. А говорят, гномы толстые, тугодумные…
За их спинами раздался яростный вопль, Гнур протолкался к чародею, лицо искажено гневом и яростью.
– Эльфийка, – завопил он в великом возмущении, – эта остроухая обманула вас всех! Смотрите, ее мерзкое дерево захватило пространства вдвое больше!
Лотер внимательно посмотрел на ствол.
– Ты чего? Все в размере. Даже по три шага отступила от краев отмеренного ей участка.
Гнур взвизгнул:
– А крона?.. Посмотрите на крону!..
Все посмотрели на крону, начали переглядываться, только Лотер поморщился и проговорил с досадой:
– Брось, если и схитрила, то это мелочь. Крона и должна быть шире, чем ствол. Думаю, Теонард не станет ее за это убивать, хотя плату и потребует, что ветки залезли на его участок. Посуду ему мыть заставит или пол подметать… Зато в высоту вполне пропорционально. А если не нравится, то к следующим участкам нужно подходить с осторожностью.
Тарнат зачем-то потрогал рукоять молота за спиной и сказал в нетерпении:
– Мне точно дерево не понадобится. Давайте сделаем мне шахту, а я пойду туда спать, а то ноги подламываются. Я-то воевал с огнетроллями, пока вы спали!
Чародей сказал с подъемом:
– Хорошее решение! Вам в самом деле лучше поторопиться, всего два участка освоили. Маловато. Гном, ты готов?
– Давно, – буркнул Тарнат. – Только называй меня по имени, чародей. А то и я буду тебя называть всего лишь человеком!
Чародей повторил, перекладывая посох в другую ладонь:
– Человеком?.. Гм… я бы не сказал, что я человек…
Тарнат умолк, не понимая, а Лотер насторожился, сказал быстро:
– Да? То-то в тебе частенько проступает что-то волчье.
– Но больше гоблинское, – сказал Гнур с радостной надеждой. – Признайся, когда-то был гоблином?
Чародей покачал головой.
– Нет, родился и был человеком, но человек… гм… это тоже как бы ступенька… или не ступенька?.. Я очень долго жил, много видел, а кто проживет хотя бы сто лет, уже не тот человек, которым был в пятьдесят… Так что не надо считать, что я буду помогать именно людям. Для меня все вы мой род, потому что я жил не только среди воргов или мелкиндов, но и среди таких рас, которых вы и вообразить не сможете. И я понял, что все они имеют право на жизнь и на счастье… Но мы вроде бы отвлеклись, не так ли?
Тарнат сказал рассерженно:
– Ты сам нас отвлек! Вон мой участок. Подходим или отсюда?
