Я с трудом, но узнала в молодом парне дядю активной девочки, которую я поймала на трассе. Сейчас парень был не в теплой одежде, а потому я не сразу вспомнила, откуда он знает мое имя.
– Привет, – тепло улыбнулся он. – Как дела?
– Хорошо. Как Стейс? Перестала убегать?
Он добродушно рассмеялся.
– Нет, тягу к приключениям у нее не отнять. Она, кстати, тебя вспоминала. Нарисовала тебе рисунок. Если бы я знал, что встречу тебя, – принес бы.
– Спасибо, – совсем смутилась я. – Удачного вечера.
– И вам. – Парень только перевел взгляд на Саймона и кивнул.
Тот нехотя кивнул в ответ, а я почувствовала витающее в воздухе напряжение. Быстро попрощалась с новым знакомым и потащила инкуба к лестнице. Мы поднялись в комнату, и почему-то в мою.
– И что за упырь? – поинтересовался Саймон.
– В зеркале? – беззлобно хмыкнула я. – Не смотри туда.
– Я о том тощем дурачке, что пристал к тебе внизу. Откуда ты его знаешь?
– Саймон, прекрати оскорблять людей только потому, что они тебе не нравятся. Я помогла его племяшке, поймала ее и не дала свалиться с горки. Он просто мил, потому что я сделала добро.
– Ага, я видел, как мило он на тебя смотрит. Можно я ему улыбку чуть подправлю?
Я закатила глаза, сняла туфли и быстро переоделась в платье попроще.
– Нельзя. Ревновать – плохо. Запомни это, запиши где-нибудь. Над столом повесь.
– Я не ревную, – почти обиженно пробурчал инкуб.
Мужчины иногда как дети. Мама часто повторяла эту фразу, но смысл от меня как-то ускользал. А теперь вот я, кажется, поняла, что она имела в виду.
– Твой идеальный вечер – поедание ужина в неудобном кресле дома? – насмешливо поинтересовался Саймон.
– Да, – просто ответила я. – Дома, в неудобном кресле, у окна и камина. Еще желательно в приятной компании, но уж что поделать, если достался только ты?
Но тем не менее Саймон сел в кресло и помог мне достать всю еду. В апартаментах была чистая посуда, я накрыла небольшой столик, уселась в кресло и едва не замурчала.
– Креветки? – удивилась, увидев содержимое тарелки. – Неподходящий климат для креветок.
– Не любишь? – спросил Саймон.
Ага, как же! Треть порции уже исчезла. С набитым ртом разговаривать нехорошо, вот я и не разговаривала, только сосредоточенно жевала первые пятнадцать минут. Позже, когда первый голод был утолен, я смогла начать наслаждаться треском поленьев в камине и видом на звездное небо из окна.
– Вот уж не думал, что тебе нравится спокойствие, – хмыкнул Саймон. – Мне казалось, вечеринки и рестораны – это твое.
– Нет, – улыбнулась я. – Иногда, под настроение. Когда совсем тоскливо. У тебя сложилось неверное впечатление обо мне.
– Хорошо, то есть ты готова быть примерной женой? Не ввязываться в сомнительные авантюры и не шататься без мужа по сомнительным пабам?
– Как будто сейчас я это делаю, – закатила глаза. – Готова… наверное. Если оно того стоит.
Мы еще немного посидели, выпили чаю, и, когда часы негромко пробили полночь, я поднялась. После плотного, хоть и позднего ужина глаза слипались. А уж после катания и вовсе отваливались все части тела. Я с наслаждением думала, как сейчас лягу и сладко засну.
Вот только как намекнуть об этом Саймону… он, похоже, не собирался уходить. Я прошла в спальню, чтобы переодеться, а когда выходила, чтобы погасить везде свет, нос к носу столкнулась с инкубом.
– М-м-м… спокойной ночи? – не очень уверенно пролепетала я.
Почему-то, несмотря на всю бойкость и открытость, в присутствии Саймона Кларка способность владеть собой мне изменяла. И я превращалась в лепечущее краснеющее существо, уж точно несравнимое с той же Марианной – уверенной в себе красоткой.
– Это вряд ли. – Мужчина мягко притянул меня к себе. – Ведьмочка…
– Я не ведьмочка! Я – взрослая ведьма. И у меня есть имя.
– Ария, – пробормотал Саймон, склоняясь к моим губам. – Меня к тебе очень тянет.
– Это ритуал.
Он был так близко, что, когда я говорила, касалась губами его губ.
– Мне от этого не легче. Когда ты рядом, мне кажется, что внутри разжимаются какие-то тиски. От одного твоего присутствия душа восстанавливается, а когда ты уходишь, снова рассыпается на кусочки.
