– Тогда что вы тут написали? – снова взревел он.
Я вжала голову в плечи. Да мало ли что я там написала, отказываюсь! От каждой цифры и буквы, если это может спасти мою жизнь! Только, дяденька серый волк, отпустите, а?
– Вы написали…
Я зажмурилась и даже скукожилась, чтоб не больно было.
– Что… – еще одна гнетущая пауза, – что любите меня!
Все, мой приговор! Меня сейчас съедят! Стоп! Я этого не писала!
– Где? – удивлению моему не было предела.
– Вот! – ко мне повернули мою тетрадку.
Моим убористым почерком там было написано: «Люк Шортан, я вас люблю!!!» – и ведь три восклицательных знака! Ну, шутники, дождутся они у меня!
– Да что вы, господин Шортан! Это какая-то шутка. Мне шарик-липучку наслали на тетрадку, как раз, когда вы подошли, я пыталась его оттереть. А так, разве вас можно полюбить! Это все шутка! – выдохнула я с облегчением.
Мертвая тишина испугала меня даже сильнее негодующего сопения. Я медленно и очень осторожно стала поднимать глаза на разгневанного зверя. «Все, мне крышка! Договорилась!» – пронеслась последняя связная мысль.
Куратор Академии королевских чародеев Люк Шортан смотрел на меня с такой ненавистью, что я была уверена – пришел мой последний час.
– Мама! – пискнула я, с перепугу сформировала боевой заряд и запустила его в замочную скважину.
Шарахнуло так, что стены Академии задрожали. Дверь разлетелась в щепки, а я, прикрытая щитом, кинулась сквозь это деревянное месиво на выход. Оборачиваться было страшно, за спиной раздался звериный вой. Кажется, куратора основательно ударило разбитой дверью, магии-то у него не было. Но почему-то все остатки человеколюбия или, скорее, волколюбия улетучились, и я кинулась к воротам Академии.
Это был последний экзамен. Морозный ураганный ветер со снегом погнал меня к дому, где я снимала маленькую комнатку. Дорогу почти не видела, но я столько раз ходила по ней в любую погоду и время суток, что могла пробежать туда и обратно с закрытыми глазами.
Я влетела в комнату и попыталась восстановить дыхание.
– Ты выглядишь так, как будто за тобой серый волк мчался, – промурлыкал хозяйский кот.
Он был огромный, серый и полосатый. О его способности говорить не знал никто, кроме меня. Маркиз рассказал грустную историю о том, как студент моей Академии пытался в свое время очеловечить хозяйского кота, но добился лишь того, что Маркиз начал говорить. Только студенту никто не поверил, и его упекли в дом скорби. А я подружилась с таким необычным и очень умным котом сразу, еще на первом курсе.
– Серый волк и гнался! – выпалила я.
– Подробности! – растягивая «р», потребовал от меня кот ученый.
Я сбивчиво рассказала, как надо мной подшутили чародеи-недоучки, подослав в тетрадку шарик-липучку и вписав моим почерком признание в любви к нашему куратору.
– А серый волк тут при чем? – разумно задал вопрос кот ученый.
– Так Люк Шортан – полуоборотень! Волк! Понимаешь? А я ему: «Да как вас можно полюбить?» Совсем инстинкт самосохранения потеряла!
Я заметалась по комнате. Сняв теплую одежду и уличную обувь, стала задергивать шторы и запечатывать окна магией, чтобы никакой волк- полуоборотень не мог ко мне залезть. Маркиз смотрел на меня с философским спокойствием и молчал.
– Что собираешься делать? – спросил он, когда я немного выдохлась и уселась на кровать.
– Это был последний экзамен. Поеду к родным, меня давно ждут. У сестры свадьба через два дня. Вот рано утром и отправлюсь! Подальше от страшного куратора, которого полюбить даже страшно.
– Тебе еще полгода учиться, – веско напомнил Маркиз.
– И пусть! Может, я в дороге замерзну… или куратор перестанет быть волком… или вообще… – на более идиотские предположения фантазии не хватило.
– Тебе надо извиниться перед куратором, – вынес свой вердикт Маркиз.
– А еще эта дверь! – простонала я, вспомнив учиненный погром, и повалилась на кровать прямо в одежде, чего никогда себе не позволяла. – Хранимая Дестиэль, ну за что мне это?
– Какая дверь? – продолжил допрашивать кот.
Как будто не домашнее животное, а дознаватель какой. Все подмечает и все выспросит.
– В аудиторию.
– С ней что? – строго спросил Маркиз.
– Разнесла. В щепки разнесла, – покаянно призналась я коту.
