Ответа он услышать не успел, как и не успел понять, а собиралась ли Нессель отвечать вообще, – далекий визг как-то разом и внезапно оборвался, земля снова содрогнулась, точно в конвульсиях, каменное крыльцо под ногами заскрипело и пошло мелкими трещинами, и возникшую вновь тишину разорвал оглушительный, истошный вой, который Курт даже не нашел с чем сравнить – не было в человеческом мире звуков, даже отдаленно похожих…
Они взметнулись в небо разом, вместе – гигантское нечто, похожее на мясистого, распухшего огородного слизня, покрытого множеством человеческих глаз, и огненный змей, тот самый, что возник над собором в самом начале этого безумия… Нет. Не тот. Он был таким же – и другим, хотя в чем разница, сказать, выразить словами было невозможно, это просто ощущалось каждым нервом, осознавалось и постигалось чем-то надразумным, какой-то невидимой, непостижимой частью души или, быть может, памяти, оставшейся в человеке от двух его далеких предков, некогда лицезревших эти Господни создания въяве…
Отец Людвиг тонко пискнул, осевши на крыльцо, и остался сидеть на потрескавшемся камне, скорчившись, словно от удара, зажав ладонями уши и зажмурившись. Нессель застыла, как статуя, не отводя взгляда от завязавшейся в небесах битвы, Ван Ален снова громко ругнулся. В голосе охотника смешались вместе страх, растерянность и какой-то детский, мальчишеский восторг, словно это не истребитель тварей наблюдал за битвой двух Ангелов, а подросток, прорвавшийся на турнире в первые ряды зрителей, следил за сшибкой рыцарей на ристалище.
И так же, как то бывало на турнирах, все закончилось в какие-то мгновения – мерзкая туша твари взорвалась грязными ошметками, разлетевшимися во все стороны в облаке темных брызг, небо озарила вспышка – яркая, ослепительная, будто дюжина солнц вдруг вспыхнула разом, – и все исчезло. Тишина, теперь уже нерушимая, незыблемая, глубокая, накрыла город плотно, густо и так внезапно, что Курту показалось на миг, будто он оглох, и лишь спустя несколько мгновений услышались шум крови в ушах, тихий скулеж святого отца, все так же сидящего на крыльце, сорванное, хриплое дыхание Нессель…
– Что… – оторопело проговорил Ван Ален во всеобщем безмолвии, и в голосе его все так же слышались нотки того самого мальчишки, но уже не восторженного, а обиженного, обманутого в самых лучших ожиданиях. – Что, и всё?!
– А ты рассчитывал на часовой поединок? – отозвался Курт, всеми силами пытаясь говорить ровно, подчеркнуто равнодушно, будто наблюдение за схваткой двух потусторонних сущностей входило в его ежедневные обязанности и уже успело наскучить.
– Не часовой, но… Эта тварь, этот… Он же клятый Ангел смерти! То есть, разве силы были не равны? А он его так вот просто взял и развеял…
– Явились твари, которым тут было не время и не место, – пожал плечами Курт, – пришел охранник и всех прогнал.
– Убил, – уныло поправил охотник, все еще с надеждой всматриваясь в небеса, светлеющие на глазах. – И… Где он сам? Погиб тоже?
– Нет, – шепотом отозвалась Нессель. Помедлив, она неспешно развернулась на месте и уверенно зашагала назад, в нутро собора, даже не обернувшись, чтобы посмотреть, идут ли за ней остальные.
Курт переглянулся с Ван Аленом и, бросив мимоходом взгляд на отца Людвига, двинулся следом за ведьмой, уже предчувствуя, предощущая, почти зная наверняка, что увидит там. Охотник обогнал его, пойдя рядом с Нессель, и встал, как вкопанный, напротив колонны, с которой несколько минут и целую вечность назад было сброшено каменное изваяние.
– Расскажу нашим – обзовут вралем… – пробормотал он едва слышно и растерянно, глядя на застывшего на консоли Всадника. – Да я сам себе сейчас не верю…
– Не сказал бы, что в сравнении с только что виденным – это самое чудесное явление за сегодня.
– А это как сказать, – возразил охотник, не глядя протянув руку к Курту, и разжал стиснутую в кулак ладонь.
На ладони лежал обломок, в котором четко узнавался каменный палец той самой руки, что сейчас держала каменные поводья каменного коня – там, на пилоне. Секунду Курт смотрел на кусок песчаника молча, ожидая неведомо чего – то ли того, что он рассыплется в пыль, то ли того, что просто исчезнет в никуда, растворившись в воздухе, и, наконец, уточнил:
– То есть, в тот момент, когда оживший страж этого города, явившийся в наш мир Ангел Господень, ринулся на битву с древней нечистью, первое, что ты сделал, – это хапнул кусок статуи на память?
– Не одному же тебе разгуливать с реликвиями, – буркнул Ван Ален, не слишком удачно пытаясь скрыть замешательство; подумав, запрятал обломок куда-то в недра куртки и смущенно договорил: – Оно само как-то вышло.
Глава 33
«…З
