Особо меня это не интересовало, так, лёгкое любопытство, дали два дня поучиться, и спасибо за это.
– Была проведена проверка на других кораблях, и больше не было выявлено подобных закладок. Отправили отчёт на верфи, где ремонтировался наш корабль, и через сутки пришёл ответ. Задержан инженер верфи капитан Люй, именно он подложил взрывчатку и уже дал признательные показания. Выяснилось, что все корабли, которые ремонтировал и восстанавливал с начала войны именно он, получили такие подарки.
– А-хре-неть, – протянул я, замерев в полусогнутом состоянии с одним ботинком в руке. – Это же сколько ребят он на верную смерть отправил?
– Это нам неизвестно. В ответе от местной контрразведки этих данных не было.
– А ведь показался нормальным мужиком. Мы с ним встречались, общались насчёт работ по кораблю. Там ещё какая-то дама ему истерику устроила. Я думал, для него это обычная семейная ссора, внимания на неё не обратил.
– Как бы то ни было, приказано выразить вам благодарность с занесением в личное дело. Поэтому от имени контрразведки флота выражаю свою искреннюю благодарность и прошу извинить за некоторое недоверие.
– Да ладно, это твоя работа.
Мы вышли из бокса – медик давно покинула его, чтобы не мешать нам, – и направились к выходу. Хотелось есть, и я решил подкрепиться. Хорнт согласился составить мне компанию.
– Что ему теперь будет? – поинтересовался я, имея в виду инженера-диверсанта.
– Трибунал, срок на рудниках. А если тяжесть большая – смертная казнь. Ну и штраф, конечно.
– Да, штраф – это серьёзно.
Уловив в моих словах иронию, особист сказал:
– Зря ты так. Штраф может возместить убытки, что понёс флот, если арестует имущество военного преступника.
– Ага, как же. Давай посчитаем и прикинем… – Мы вошли в столовую и подошли к стойке, где, взяв подносы, направились к пищевому синтезатору. Укладывая на поднос заказанную пищу, я продолжил: – Если взять время с начала войны и время, которое требуется для ремонта корабля, то в конечном счёте выходит около ста боевых кораблей, что прошли через его руки. Практически все они были введены в бои, и если включить логику, то две трети из них уже погибло, причём в бою. Попробуй пойми, что это диверсия, когда со всех сторон стреляют. С учётом того, что он специализировался на линкорах, думаю, вы можете сопоставить ту сумму в кораблях и опытных людях, которых лишился флот от его действий. А это примерно от пяти до пятнадцати тысяч человек и около шестидесяти кораблей класса линкор. Теперь ещё раз напомните, какой там штраф?
– Да, с этой стороны твоя логика уместна. Серьёзный урон нам нанёс ублюдок. Это же больше трёхсот миллионов кредитов.
– С учётом того, что там были линкоры седьмого поколения, то и больше… Однако, честно скажу, меня восхищает такая тонкая идея этого диверсанта. Ведь и не сразу поймешь, что происходило. И улик нет.
– Да повезло, что вы обратили внимание на скачок нагрузки, иначе мы бы тоже сгорели при взрыве.
– Это да. Но скачки были едва видны. Случайность, не более.
– Почему-то другие не обратили, только вы.
– Пики были в пределах нормы, но у меня привычка доводить дело до конца. Вот я и занялся реактором, тем более отключение одного некритично, он у нас как запасной.
Мы уже заканчивали ужинать, когда в столовую зашёл старпом капитан Дамент. А так, кроме нас с особистом, в столовой больше никого не было. Ночь, все спят, и только пилоты в рубке готовят корабль к вылету. Я уже почувствовал, что мы дали ход, маневрируя, – значит, капитан тоже в рубке. Часто работали левые движки, потом в полную мощность подключились разгонные. Это означало, что до прыжка осталось двадцать минут, поэтому, попрощавшись с офицерами, я поспешил к себе на рабочее место, чтобы отслеживать и моментально реагировать на любое изменение обстановки. Короче, занялся своими прямыми обязанностями.
Для прыжка требовалось всего шесть человек, включая меня, поэтому не объявляли аврала для занятия своих мест. А вот перед выходом это обязательно. Мало ли что нас ждёт. Тем более эти глушилки. Вот уж что я не люблю.
Глушители гипера обычно используют на границе в случае начала войны, а так – летай где хочешь. Во время современных космических войн эти глушилки стали использовать в передовых частях. Обычно чтобы корабли противника не появлялись за кормой, выйдя из гипера, и не били с тыла. Так вот, лемурцы и рейковцы поступили, надо сказать, мудро с этими глушилками: они работали постоянно, отключаясь только на определённом участке фронта, где готовился прорыв рейдовых эскадр к нам. Но это было сначала, чуть позже наши взяли ту же тактическую уловку себе на вооружение, и это стало бедой. То есть и нам, и кораблям противника в тех секторах можно было ползать только на разгонных, глушилки работали против всех. В гипер на передовой не уйдёшь.
Вот и получалось, мы летим в определённый пустой сектор, который захватывает излучение ближайшей глушилки, но где, согласно разведке, нет кораблей противника. На разгонных пересекаем, по сути, линию фронта, потом те секторы, где действуют уже их глушилки, и, только выйдя за пределы излучения, уходим в гипер и работаем согласно приказу. Нами, как я слышал, командует опытный кадровый офицер в звании флаг-полковника, надеюсь, он не заведёт нас в ловушку.
