радиационного фона. За два часа я набрал небольшую коробку, что забавно, преимущественно блатняка. Я его, конечно, тоже слушаю, но не в таком же количестве. Тем более некоторые диски мне попадались не по одному разу, так что я оставлял самые целые на вид. И так я ехал и слушал диск «Сектора Газа», люблю рок, да ещё матерный и похабный.
Когда часам к трём дня впереди показался нужный съезд с дороги, который вёл к военным, – бывший зэк подробно мне описал дорогу, он водил торговые караваны к военным и бывал здесь, – я подъехал к перекрёстку и, посмотрев на разбитую дорогу с глубокой ямой посредине, наполненной водой, – видимо, грузовики постарались, – свернул, проехал этот участок по краю лужи и, скользя всеми четырьмя колёсами с внедорожным проектором, покатил дальше, иногда подправляя движение рулём, когда уазик пытался скользить боком. Двигаясь по чёрной грязи, я только радовался, что заимел эту машину и не надо идти пешком.
Убавив грохот магнитолы, я включил печку – что-то прохладно стало, и плетение разогрева с помощью автомобильного вентилятора начало подавать в салон тёплый воздух. Всё работало у меня как надо.
Расспрашивая бывшего зэка о местных порядках, я, в частности, узнал об этом анклаве и кто уничтожил ту колонну в лесу. Как оказалось, колонну уничтожили зэки, которые после войны разбежались из местных зон и, захватив одну воинскую кадрированную часть, забрали оружие и сбились в одну группировку. Кстати, он в той засаде принимал участие. Но это дела минувших дней. Об анклаве мужик рассказал вот что: он располагался в бывшей воинской части местного полка ВДВ. Они смогли пережить первые месяцы после войны, хотя и потеряли много людей, но смогли организоваться, и, пока другие делили территории, перевезли на свои склады и, что важно, в противоатомный бункер, что находился на территории части, все запасы продовольствия из Новосибирска и пока держались за счёт этого. Но, по словам зэка, и у них было тяжело, и они собирались покинуть эти земли и двинуть в центральную часть России – как говорят, там фон не такой сильный и можно ходить без защиты. Главное, к городам не приближаться, по которым нанесли ядерные удары. Сам он о том, что военные хотят уйти на другие земли, узнал от уничтоженной разведгруппы, с которой я получил уазик. От полумёртвой девушки они эти сведения получили. Между прочим, глава их группировки, старый зэк Семён, решил перехватить колонну, сейчас их разведчики сторожили все выезды с базы военных. Я засёк двойку наблюдателей, но не трогал их, проехав мимо.
Поднимаясь на холм, пришлось съехать с дороги и двигаться по обочине, а то на колёса уже налипла грязь и машина с трудом взбиралась по старой, давно высохшей траве. Вон, накопитель начал быстро разряжаться, трудно было машине. Остановив уазик на вершине, я выбрался наружу и, мельком посмотрев в сторону воинской части, до которой осталось около трёх километров, уже было видно забор и въездные ворота, к которым, петляя, бежала дорога, достал из багажника малую сапёрную лопатку и стал очищать колёса от пластов жирной земли. В одном месте даже пришлось рубить и отковыривать, – такая липкая она была.
Судя по следам вокруг и кучкам земли со следами протектора, я не первый такой умник, который очищал здесь колёса. Конечно же с помощью «Глаза» я одновременно наблюдал за воинской частью. Так вот, покачивая головой под ритмичную музыку, при работе над третьим колесом я заметил, как к одному из танков, вкопанному у въездных ворот, бежал экипаж из трёх человек в чёрных комбезах со шлемофонами на голове и в противогазах. Да и позиции у ворот занимало около двух десятков солдат в ОЗК и противогазах. Таких же, как и у меня, сваленных трофеями в машине.
Иногда пританцовывая, ловко попадая в ритм музыки, я закончил с очисткой колёс и, сделав ещё пару танцевальных па, – как же мне не хватало нормальной музыки! – я подошёл к открытой водительской двери и расслышал писк переносной радиостанции, что снял с тела бывшего зэка, командира того патруля, взятого и ликвидированного мной.
Взяв радиостанцию, лежавшую на соседнем пассажирском сиденье, я вытащил антенну, тут она была телескопической, и, нажав на клавишу, сказал в микрофон:
– На связи.
Та что-то забормотала, поэтому я снова нажал на клавишу и сказал:
– Не слышу.
Подойдя к водительской двери, я отключил магнитолу, а то грохот динамиков не давал мне расслышать, что там говорят в эфире, и повторил запрос.
– Сообщите, кто вы… – сквозь хрип потребовал неизвестный.
– Путешественник, – честно ответил я, – а также торговец, могу предложить вам чистые земли в обмен на всю вашу технику и большую часть вооружения. Забрать вы их с собой всё равно не сможете.
– Повторите, что вы сказали, – уже чётче попросил другой абонент.
– Мы так и будем общаться через рацию? Пришлите парламентёра или переговорщика. Я на холме стою, можете уазик увидеть. Повторяю, я не сумасшедший и в твёрдой памяти. Я могу обеспечивать ваше переселение на чистые земли, просто хочу получить за это плату, причём ту, что устроит меня.
– Ожидайте прибытия переговорщика.
– Принято. И отзовите две свои боевые группы, что хотят обойти меня с флангов и перекрыть отход. Пусть лучше пробегутся дальше, там наблюдатели ближайшей к вам банды сидят. О том, что вы хотите покинуть своё убежище, они знают, перехватили вашу разведгруппу, которой ранее принадлежала моя
