деньги – доли за три корабля данов, что были захвачены нами, уже были выплачены командам.
После раздумья я выложил шкиперу своё предложение: или за борт, или они идут с нами. Работа для всех найдётся, и опытные моряки нам пригодятся. Мне по прибытии нужно будет осваивать каботажное плаванье, да и учителя в школу флота будут нужны. Сорокадвухлетний шкипер раздумывал недолго, он дал согласие за себя и своих людей.
Вот так наша флотилия увеличилась на одно довольно неплохое тридцатитрёхметровое судно и дюжину первоклассных моряков.
Дальше продолжились работы по обустройству острова. По мере приближения даты назначенного мной отхода, погода нормализовалась, всё реже налетали шторма, и чаще светило теплое солнце. Порт был фактически закончен, заканчивались стройки частных кирпичных домов, в которых будут жить горожане. Кроме таверны, где на втором этаже находились комнаты для проживания гостей острова, была построена ещё небольшая гостиница на двенадцать комнат с крохотным ресторанчиком для капитанов и офицеров. Для дворян, одним словом. Я уже ввёл в систему правления, что по получении офицерского звания гражданин моего государства становится ненаследным дворянином, назывался он барин; боярин – уже наследное. Всем ненаследным дворянам, состоявшим на моей службе, планировалось выделить небольшие участки земли в Америке в личную собственность. Гектаров так по десять каждому. Как они ими распорядятся, их проблемы, заработную плату они получают приличную, можно поставить со временем усадьбу и завезти с Руси холопов. По закону, холопы должны отработать на моих землях пять лет, потом они становятся свободными. Ну, или кто в армию или во флот поступит, там три года – и вольный человек.
Что-то я сошёл с темы. Село моё было полностью закончено, я уже месяц со своей дворней переехал в усадебку, вполне благополучно проживая там. Крепости и наблюдательная башня давно были закончены.
У села начали цвести саженцы, что мы привезли с собой. В будущем тут разрастутся яблоневые, грушевые и вишнёвые сады. К сожалению, не все саженцы пережили переход, но те, что принялись, зацвели. Была посевная, крестьяне сеяли не только пшеницу и рожь (посеянного, кстати говоря, хватит прокормить в пять раз больше жителей острова, которых я планировал тут оставить), но садили они не только для себя, а еще, чтобы обеспечить продовольствием караваны, что будут тут проходить. В общем, садили много что: огурцы, капусту и другие овощи. Даже репу. Ничего, я им ещё картошечки завезу обратным ходом. Если найду её, конечно.
На возвышенности была поставлена особняком небольшая ветряная мельница, которая должна обслуживать весь остров.
Одним словом, с постройкой инфраструктуры острова было закончено, всё, что запланировано, было сделано, лесопилка в данный момент уже была разобрана и погружена на борт одного из транспортов, доски были наделаны с запасом. Русский я оставлял Стрельникову в полном порядке, да и он хозяин крепкий, это было видно, и не запустит и не порушит сделанного. В порту кроме одного оставляемого рыбачьего баркаса оставалась пара шлюпок, на всякий случай, чтобы были. Одной владел сын купца Шереметьева, другая была приписана к крепости острова.
Я тоже любил походить под парусом на шлюпке, погода в последние дни радовала нас, так что я дважды совершал экскурсии вокруг острова, пока Корнилов тренировал стрельцов, а Немцов команды кораблей, выводя их в учебные походы. Мы готовились к дальнейшей отправке.
Наконец этот день наступил, и флотилия под прощальный салют пушек крепостей вышла из гавани и, набирая скорость, направилась дальше, продолжая наш поход.
Через шестнадцать дней мы достигли побережья Америки в районе Новой Шотландии моего мира, где-то, где стоял Галифакс. Там мы, найдя удобную гавань, организовали первое поселение, благо местных так и не повстречали. Поселение получило наименование Благовещенское.
Оставив в гавани один транспорт, на котором и прибыл заранее подобранный людской состав для поселения, и боярина Охлопкова со своими холопами, что будет тут всем руководить, а также «Неву», мы отправились дальше. Оба корабля останутся тут, команды будут помогать в постройке поселения, крепости и хоть какой-то инфраструктуры будущего порта. Также в этом поселении я оставил одну строительную артель, десяток стрелков и одну пушку для защиты.
Следующее поселение мы основали в районе Нью-Йорка моего мира. Тут я задержался на неделю, так как была эпохальная встреча с местными индейцами-делаварами, что как раз вели охоту перед нашим появлением в этих местах. Те большими глазами наблюдали за нашим прибытием, как мы входим в Гудзон, но были довольно приветливы, отправив гонца за вождём, и свободно ходили среди нашего лагеря. Десяток стальных ножей быстро разошёлся среди их лучших воинов. Общаться, конечно, приходилось жестами, но я смог выкупить у них остров Манхэттен, переименованный мною в Свободный, а также прилегающие земли. Мне это стоило всего тюк красного сукна, десять ножей и шесть топориков. Кроме этого, я совершил обмен, который изначально планировался мной. Трое мальчишек и две девочки отправились в поселения индейцев с наказом учить их обычаи и языки, чтобы потом выступать в роли переводчиков-дипломатов. Взамен мне выдали такое же количество детишек-индейцев. Наши дети, отправляемые к индейцам, уходили не навсегда с потерей связи – поселения краснокожих находились недалеко, в пятнадцати и двадцати километрах. Они могут навещать соотечественников в случае надобности.
Вождь племени на это пошёл охотно, видимо сообразив о причинах обмена. В последние дни я заставлял общаться с ним наместника-боярина, остававшегося в этом поселении, которое уже начали возводить.
Сам вождь в сопровождении уважаемых стариков племени охотно совершал экскурсии по строившемуся поселению, пока были только шатры да разметки будущих домов с крепостной стеной, но не избежали его внимания и корабли. Особенно вождя приводили в восторг лошади, на которых
