Через три дня впереди показались берега Англии, и мы направились к ним, слегка подкорректировав курс, чтобы идти вдоль берега к городу-порту Эдинбургу. Это была наша отправная точка в крупной афере на землях Англии.
Потянувшись, я поднял руки и сделал боковую раскачку, массируя позвоночник. Шестичасовое сидение за столом дало о себе знать, так что спина и окружение седалищного нерва слегка затекли. Встав, я положил перьевую ручку на стол и, обойдя его, подошёл к распятому на самодельной, но от этого не ставшей безболезненной дыбе мужчине. Разглядывая жертву – плечевые суставы уже посинели, пару часов назад руки с хрустом вышли из них – я повернулся к Мудракову, что с двумя помощниками сидел на лавке рядом:
– Вы поняли, что нужно сделать?
– Да, ваше сиятельство. Но при такой спешке мы теряем порядка трети средств на счетах Ротшильдов. Притом если продавать банк и их дома в Англии, то это тоже упадок в цене.
– Это не имеет особого значения, – покачал я головой. – В нашем случае нужно сделать всё быстро, чтобы административные органы англичан не обеспокоились законностью сделок по продаже имущества наших клиентов. Напомните своим подчинённым, что чем быстрее и дороже они продадут всё это имущество, тем выше будет их процент от сделки.
– Они в курсе, уже получили свои проценты от первых сделок, – кивнул Афграфий Степанович, поднимаясь с лавки. Его подчинённые тоже поднялись.
– Как бы то ни было, все бумаги с нужными подписями у вас на руках. Наличные после сделок передадите курьерам, как и договаривались, после чего вы свободны. Работайте.
Кивнув, набравшиеся некоторого опыта в рейдерских захватах мошенники покинули подвал снятого нами дома и укатили на коляске заниматься порученными им делами.
– Командир, – спросил один из казачков, кивнув на висевшего на дыбе человека, – этого к остальным?
– Да, он нам больше не нужен.
Казак подошёл к барону Натаниэлу Ротшильду и ударом кинжала отправил его в мир вечной охоты. Потом с напарником они сняли его с дыбы и отнесли в кладовку, бросив на ледник, где уже лежали тела десятка крупных промышленников и банкиров Англии. Их уже начали искать – ложные письма, писанные их руками, якобы они отъехали по срочным делам, уже не действовали.
– Уходим, – коротко велел я, и мы, собравшись, навсегда покинули этот дом.
Как бы то ни было, хотя три недели пребывания в Англии прошли для нас в спешке и второпях, но пятьдесят пять тонн золота в трюме «Пересмешника» намекали, что всё это было оправданно. Да что золото и пять тонн серебра! У меня в каюте в шести бочонках находились драгоценности на двадцать миллионов рублей золотом! Одним словом, мы конкретно опустили британцев на деньги. Теперь особо можно не беспокоиться отсутствием средств, хватит на всё.
Остальные суммы парни Афграфия Степановича должны были перевести в банки САСШ на разные подставные лица. Эти лица были сотрудниками нашей разведки, уже достигшими берегов Северной Америки. Их задача – закупка на эти деньги транспортных кораблей и перевозка купленного оборудования на территорию России. Большая часть купленных заводов после демонтажа и доставки в Российскую империю будет продана в частные руки, чтобы поднять производства того, что приходилось закупать за границей, на высокий профессиональный уровень в своей стране. Остальное пойдёт на казённые заводы и наше тайное предприятие. Одним словом, огромная афера по отмыванию денег и подъёму промышленности России близилась к завершению.
Да, кстати, барон был последним из Ротшильдов в Англии, остальных мы уже отправили кормить рыб и земляных червей. Больше твари не будут вредить нам, как это было в моём мире, и спонсировать войну британцев с нами.
Собрав вещи из комнат снятого дома – оплачено было ещё на месяц – мы на трёх колясках разными маршрутами покатили по тесным улочкам Лондона в сторону торгового порта, где и находился «Пересмешник», терпеливо дожидавшийся нас.
На трапе меня встретил капитан Лаврентьев, доложив, что на борту всё нормально.
– Это хорошо, что нормально. Готовьтесь, с отливом уходим в Россию, – велел я, разглядывая английский броненосец, что стоял на противоположной стороне порта и запасался припасами и свежей водой. – Похоже, отплывает скоро.
– Да, – с некоторым налётом зависти кивнул капитан и тоже посмотрел на броненосец. – Это «Глаттон», недавно спущенный на воду и только-только приступивший к морским испытаниям новейший броненосец береговой обороны. Флот его ещё не принял в строй, но испытания проводят военные моряки с частью разработчиков.
– Да-а-а? – заинтересовался я и стал с интересом разглядывать броненосец, делая вывод: – Утюг. И плавает, наверное, так же.
– Может, и так, – пожал плечами Лаврентьев. – Я изучал возможность постройки таких кораблей. Развитие прибрежных броненосцев российского флота было тесно связано со становлением российского броненосного флота вообще, проходя в специфических условиях, сложившихся после, надо признать, сокрушительного поражения в Крымской кампании, которая показала фактическую беззащитность наиболее важных областей нашей империи, включая столицу, против флота, состоящего из современных кораблей. Началось оно в тысяча восемьсот шестьдесят первом году с заказа в Великобритании для Балтийского флота броненосной батареи «Первенец» – первого русского броненосца. По этому образцу у нас было построено ещё два корабля – «Кремль» и
