набраться успело. Все-таки давление какое. Хорошо еще, створки открывались навстречу напору воды, иначе беда. Я-то выберусь, а вот артефакты могут пострадать. Задумчиво посмотрев на створку второй шлюзовой и на стеллажи, я покосился в сторону курьера и решил, что прежде, чем проверять остальные ходы к бункеру, сперва перенесу все на борт корабля. Не хочу их потерять.
Так я и сделал, корабельный искин по моему приказу открыл трюм, и мы с дроидом стали аккуратно укладывать трофеи, причем так, чтобы пустого пространства между ними не было и вошло как можно больше. К счастью, у курьера был трюм гораздо больше, чем у корвета, так что ушло все, впритык, байк я тоже загнал. Подумав, перегнал байк в шлюзовую, где он хоть и с некоторым трудом, но поместился. Если что, оттуда проще вылететь, чем из трюма. Хоть артефакты при этом не потеряю.
Закрыв курьер, я осмотрел практически пустой ангар, все, что можно и нужно, теперь находилось на курьере, и прошел к следующей шлюзовой. Не повезло, та же ситуация с водой. Третий тоже расстроил, затоплен. Получается, лезть мне в бункер не имеет смысла. Он тоже заполнен. Если бы хотя бы один выдал сухой туннель, я бы еще посомневался, но теперь полностью уверен. Возможно, сработала штатная система самоуничтожения. В ангаре ее не было, не ставились они тут.
Вздохнув, я направился на борт курьера. Осталось только ждать, когда он запустится. Вон, в корабельной медкапсуле можно пока полежать, она уже вышла на рабочий режим, в отличие от остального оборудования или аппаратуры. Воздух на борту был, из ангара взяли, не хватало, поэтому его синтезировали, но искин сообщил, что еще требуется вода. Любая, очистку он сам проведет. Проблема привычная, я ее ожидал. Подумав, я кивнул, где взять воду, мне было известно.
Покинув борт корабля, я прошел к ближайшей шлюзовой и зашел внутрь, заперев створку, отпер вторую и стал толкать ее. Сервоприводов скафа на это хватало. С шумом вода устремилась в шлюзовую, заполняя ее. Воздух уходил в туннель. Заметив, что вода поднялась по верх створки и встала, я запер створку и открыл ту, что вела в ангар. С шумом вода растеклась по полу ангара. Из днища курьера высунулась трубка и с хлюпаньем стала тянуть жидкость.
– Хорошо, но мало, – сообщил искин.
После второй процедуры тот сообщил, что воды ему теперь хватает, и эта проблема была снята. Теперь топливо, баки сухие, а в контейнерах оно за эти тысячелетия превратилось в непонятно что. До этого синтезатор корабля еще не вышел на режим, и я их не трогал, а сейчас, видимо, заработал в полную мощность, поэтому, поднимая брызги – воды в ангаре было по щиколотку, – мы подтащили с дроидом по очереди контейнеры, открыв их под брюхом корабля. С помощью такой же трубки искин втянул какую-то зеленовато-бурую жидкость, что там была. Всего таких шесть топливных контейнеров в ангаре было, все мы и использовали. После переработки искин сообщил, что баки у него заполнены топливом низкого качества на сорок процентов, остальное пришло в негодность и было утилизировано. Нам этого топлива вполне хватит. А так я планировал покопаться в обломках сбитых судов и кораблей. Там топливо должно было сохраниться, оно не горючим было. С нескольких обломков можно было собрать, чтобы хватило покинуть планету и добраться до нашей базы. Сейчас-то, конечно же, я туда не полечу, меня Земля интересовала, так что с этой планеты я прямиком полечу к ней, не хотел терять время, нужно успеть все сделать, пока Антон не появился и не взбудоражил жителей планеты. В этом случае действовать сложнее будет. В принципе такими у меня были планы.
Пройдя на борт корабля, я проверил, как там каюта капитана. Оказалось, не готова, вся мощь искина была направлена на запуск синтезатора, остальное оборудование расконсервировалось в штатном режиме. Делать нечего, сам отдал такой приказ, ничего экстренного у нас пока не было, кроме срочного покидания планеты, поэтому, выбравшись из скафа в коридоре у капитанской каюты, я поправил пояс комбеза и направился к медбоксу.
– Если что, я учу базы. Поднимешь меня, когда корабль будет готов к вылету. Не раньше.
– Будет сделано, капитан, – ответил искин. Ему и кораблю имен я пока не давал.
Пройдя в медбокс, где загорался свет при моем приближении, я споткнулся о какую-то сумку, лежавшую на полу. Присев, тронул ее рукой и пробормотал:
– Это еще что такое?.. Искин, кто еще бывал на борту кроме меня?
– Была попытка активировать режим расконсервации корабля. После положенного срока ожидания, не дождавшись продолжения, я вернул режим консервации.
– Запись имеется?
– Только во внутренних отсеках, наружные камеры в это время не были подключены.
Пройдя в рубку, я велел прокрутить мне запись на пилотском экране визора. Видно, камеры не сразу включились, потому как, когда они заработали, на борт как раз поднимались трое мужчин. Один закинул в медбокс свою сумку, она была штатно открыта, чтобы в капсулу было возможно положить раненого, и сам вручную закрыл ее. Это понятно, в каюты попасть нереально. Второй отправился в рубку, чтобы активировать пульт и искина, но не дошел. Тот, что стоял у шлюзовой – почему-то она была открыта нараспашку, – что-то прокричал, звука не было, и все трое бросились наружу. В течение трех дней искин ожидал их возвращения до выработки питания химической батареи. Не дождавшись, начал обратную процедуру консервации. Химических батарей было три, одна уже использована в прошлом, другую я запустил, третья в резерве.
Двое мужчин были явными учеными, по комбезам было понятно, а вот тот, что сумку в медбоксе оставил, диверсант. К бабке не ходи, профи. Правда,
