Андрей Анатольевич Посняков
Потом и кровью
© Андрей Посняков, 2017
© ООО «Издательство АСТ», 2017
Глава 1
Лето 1575 г.
Ливония
С моря дул ветер. Скидывал с редких прохожих шляпы, срывал плащи, швырял в лица холодные дождевые капли. Сизые волны, словно живые хищные существа, вгрызались в причалы, истекая грязно-белой пеной и жадно шипя. Жалобно скрипя мачтами, покачивались стоявшие у причалов пузатые торговые корабли – когги.
На башнях Нарвского замка трепетали выцветшие за лето стяги. Стражники в железных касках, ежась от промозглого ветра, отворачивались от моря да бросали завистливые взгляды на портовые кабаки. В такую мерзопакостную погоду закатиться в таверну – милое дело! Опрокинуть кружку-другую пива, а лучше пунша, да обнять-облапать какую-нибудь пышнотелую гулящую молодку… Впрочем, некоторых все же больше привлекала церковь: забавные проповеди лютеранского пастора отца Амброзиуса Вейнера давно веселили как горожан, так и приезжих. Пастор Амброзиус отнюдь не стеснялся критиковать мирские власти за бюрократизм и косность, делая это искренне и от всей души.
Вечерело, и многие, махнув рукой на ветер и дождь, поспешали в небольшую каменную церквушку, расположившуюся невдалеке от ратушной площади. Именно там и читал свои проповеди достойнейший и славный пастор, именно там уже начинал распеваться хор мальчиков, дирижировал коим лично отец Амброзиус, и горожане с большим удовольствием слушали не только проповеди, но и псалмы.
Если б поспешающий в церковь прохожий свернул бы чуть раньше, то, пройдя с полсотни шагов по узенькой улочке Медников, очутился бы как раз напротив аптеки, принадлежавшей почтенному нарвскому бюргеру – герру Николаусу Фельде. Этой аптекой владел и ныне покойный батюшка герра Фельде, и его дед, и прадед. Старое, но любовно подновляемое каждый год здание лучилось седой стариной, еще помнившей славную эпоху крестовых походов. Обычный трехэтажный дом с узким фасадом и затейливой каменной кладкой украшала висевшая прямо над дверью вывеска с латинской надписью «Аптека» и изображение трех каких-то святых – за давностью лет никто уж и не помнил, каких именно, и даже сам герр Николаус этого не знал.
Достойнейший аптекарь был уже далеко не молод, сед, как лунь, что, впрочем, вовсе не мешало ему проворно двигаться и лично толочь в ступке лекарства. Однако же годы брали свое, и господин Фельде взял в помощники дальнего родственника – троюродного племянника, юркого подростка по имени Гейнц. Худой, узколицый, с карими хитроватыми глазами и копной спутанных темно-русых волос, Гейнц оказался неплохим помощником, правда, несколько ленивым, за что сам хозяин – добрейшей души человек – частенько его бивал. Вот и сейчас…
– Эй, Гейнц! Да где же ты, ленивый мальчишка? – убрав с прилавка микстуры, аптекарь подошел к лестнице, ведущей на второй этаж. Именно там готовились все лекарства и хранились нужные для этого дела вещи: ступки, тигли, толстостенные стеклянные пузырьки и все такое прочее. Все шкафы были забиты сушеными травами, настойками, толчеными кореньями и разного рода лекарственными веществами типа высушенных жаб, топленого барсучьего жира и сулемы – ртутного препарата, предназначавшегося для лечения тех нехороших болезней, что иногда заводятся у склонных к продажной любви повес. В этом смысле аптека господина Фельде славилась далеко за пределами Нарвы. Многие покупали лекарства, многие вылечивались, ну, а тех, кто не вылечивался, прибирал к себе бог.
– Гейнц, чертов бродяга! Да ты отзовешься, наконец, или нет?
– Да, дядюшка Николаус? – лохматая голова ученика свесилась вниз, узкое личико быстренько приняло самый невинный и добропорядочный вид. – Я только что растолок в ступке сушеный корень аира, как вы велели.
– Я два дня назад велел его растолочь! – рассердился аптекарь. – А ты только что справился!
– Так не успел же, дядюшка, – мальчишка хлопнул глазами. – Вы ж сами меня посылали к господину шкиперу, а потом еще – и к стекольщику, и на рынок.
– Не успел он, – махнув рукой, герр Николаус уселся в старое протертое кресло и, поежившись, приказал Гейнцу затопить камин. Хворост, слава Господу, в аптеке имелся – ученик притащил вчера с рынка целую вязанку.
– Ох, и лето же нынче выдалось, прости, господи, – вытянув ноги, проворчал аптекарь. – Иная зима лучше, чем это лето. Все дожди, дожди, дожди…
– И не говорите, дядюшка… Так что, закрываемся?
Герр Фельде пригладил бородку ладонью и важно кивнул:
