– Пожалуйста… – всхлипнула я, чувствуя, как муж толчками заполняет меня, – ещееее…
– Проси…
– Пожалуйста… – И снова толчки, глубокие, резкие, заставляющие кричать, а я молю, повторяя: – Еще… еще…
И взрываюсь, когда наслаждение переполняет меня до краев. Мое прерывистое дыхание и низкие стоны блаженства звучат в унисон с рыком мужчины, тело которого содрогнулось от удовольствия.
– Кэт… мой сумасшедший котенок, – шепчет он и целует все, до чего в состоянии дотянуться, глаза, нос, брови, щеки, а я лишь блаженно щурюсь, тая от его нежности.
– Люблю тебя, – шепчу ему.
– Люблю тебя, – слышу в ответ.
Домой перемещалась, уютно устроившись у мужа на руках. Меня не спеша раздевали, целуя каждый открывающийся участок кожи. И снова были ласки, стоны, жаркие объятия, любимые руки и губы везде и океан неги и удовольствия. А потом, когда в бассейне я приняла любимую позу морской звезды на теле мужа, он как-то смущенно хмыкнул.
– Ммм? – вопросительно посмотрела на него я.
– Выполнишь мою просьбу? – тихо шепнул он.
– Если ты выполнишь мою, – улыбнулась, вспомнив о Глае.
– Выполню, – он ласково погладил меня по спине, – выполню миллион твоих просьб и желаний.
– Какая у тебя просьба?
– Надевай почаще те штанишки… – Он не договорил, словно закашлявшись.
– Какие те? – рассмеялась я.
– Которые так славно обтягивали твои ножки, родная. Когда увидел тебя, выходящую из портала в таком виде, у меня чуть сердце не выпрыгнуло. А когда понял, что это вижу не только я, готов был убить всех присутствующих. Поэтому надевай, но только для меня, малышка.
– Это не штанишки, – какие они потешные в этом космосе, – это чулки. У нас на Земле все женщины такие носят. И трусики, кстати, тоже.
– Это та часть платья…
– Да! Именно та часть!
– Ее тоже надевай, – шепнул Анситор, – мне очень понравилось ее снимать.
А потом, уже лежа в кровати, я рассказывала и рассказывала ему о том, как жила весь этот месяц, о просьбах, о заговоре, о юных иланах.
– Надо взять с них магическую клятву верности, – зевая, сказала я.
– Маленькая, что же ты не сказала, что тебе тяжело? – Анситор навис надо мной, и вид у него был такой виноватый, а я погладила его по щеке и улыбнулась.
– Мне без тебя тяжело, – прошептала ему в губы, прежде чем подарить нежный, теплый, уютный поцелуй.
– Завтра распределяю все дела и занимаюсь только тобой! – решил муж.
– Все не надо! – испуганно попыталась его образумить, чувствуя, как ноет каждая мышца в теле. – Немножко можно и оставить, тем более я тоже до обеда буду занята просьбами страждущих.
– Как скажешь, Звезда моя! Как скажешь…
Утро было добрым, ласковым, таким большим, горячим и страстным, со стонами и ласковыми словами. Словом, оно было таким, каким и должно быть утро у каждой по-настоящему счастливой женщины. Было… Пока в комнату по привычке, не зная о том, что сегодня никто никуда не спешит, не ворвался ураган Глая.
– Сенна, сенна! – кричала она. – Я напомнить…
Тут она осеклась, видимо узрев не одну пару ног в кровати. Я приподнялась на локтях, прикрыв обнаженную грудь покрывалом, а Анситор, уткнувшись в подушку, тихо смеялся. Честно признаться, мне тоже с трудом удавалось сдерживать улыбку, глядя на растерянное зеленое личико новоявленной невесты.
– Доброе утро, Глаюша, – чтобы хоть как-то разрядить ситуацию, поздоровалась я.
– А? – только и смогла промолвить моя милая карлица. – Да… утро…
Я похлопала хрюкающего от смеха мужа по спине, привлекая к себе внимание.
– Время исполнения желаний, любимый, – промурлыкала я.
Дракон оторвался от подушки, смерил хитрым взглядом меня, потом Глаю и застонал.
– Только не говори мне, что я должен добыть несколько турроу для твоей Глаи.
– Догадливый мой! – воскликнула я, смеясь и целуя ставшее совсем растерянным лицо Анситора.
– Я вообще-то пошутить хотел… – пробурчал он.
