Ляо нашла начальника службы безопасности там же, где оставила его.
Чан Сунь стоял спиной к ней посреди погруженной в полумрак комнаты. Красные огоньки ламп аварийного освещения отражались в стекле мониторов, придавая помещению сходство с преисподней. Бешенство, охватившее Чжайинь при виде своего заместителя, помогло ей взять себя в руки.
Чан не справился со своими обязанностями.
Пройдя в зал, генерал-майор наконец увидела операторов. Они безжизненно обвисли в креслах на своих рабочих местах, а один из них лежал на полу у ног Суня. В лужице крови отражалось сияние аварийных ламп.
– А, вот ты где! – обернувшись, сказал подполковник своей начальнице. – А я-то уж думал, что придется тебя отлавливать.
Он поднял пистолет.
Чжайинь потянулась было к кобуре, но та была пуста. Торопясь сбежать от разъяренных гибридов, женщина потеряла табельное оружие.
Обратив внимание на это движение, Чан развернул пистолет так, чтобы она увидела застывший в открытом положении затвор, а затем положил его на стол. У него кончились патроны. По всей видимости, он расстрелял всю обойму, расправляясь с операторами центра. Шагнув к Ляо, ее подчиненный поднял руку, словно собираясь ее обнять.
Та поняла его истинные намерения, но не двинулась с места, не желая обесчестить себя отступлением.
Вторая рука Суня метнулась вперед, вонзая Чжайинь в живот длинный кинжал. Та закашлялась – не столько от боли, сколько от силы жестокого удара. Чан развернул лезвие вверх, ища сердце. Внутри у Ляо что-то разорвалось, и она вдруг поймала себя на том, что не может дышать.
Подполковник выдернул кинжал, и женщина сползла на пол, опираясь спиной на дверной косяк.
Чан хладнокровно отступил назад, вытер лезвие и убрал кинжал в ножны, после чего взял свой пистолет и так же тщательно вытер рукоятку. Удовлетворившись, он наклонился и вложил пистолет в обмякшие пальцы Чжайинь. Та поняла, что он собирается свалить на нее расстрел операторов центра и обвинить ее в бегстве американцев. Сбудется ее кошмарный сон – имя Ляо навсегда будет запятнано предательством.
Встретившись взглядом с Сунем, генерал-майор увидела у него в глазах честолюбие, многократно превосходящее ее собственное.
Подойдя к консоли, он щелкнул несколькими рубильниками, включая электричество. Помещение озарилось ярким светом, мониторы перезагружающихся компьютеров часто замигали.
Оглушенная Чжайинь наблюдала за действиями Чана, не понимая их смысла.
– Я уже вызвал армейское подкрепление, – словно почувствовав ее недоумение, объяснил тот. – Теперь, когда американцы сыграли свою роль, от них можно избавиться. Их смерть добавит мне славы и подтвердит мою преданность долгу. – Посмотрев на Ляо, подполковник усмехнулся. – Как бы ни старались потом очернить меня американцы.
Женщина не понимала, о чем он говорит.
– Они угрожали подбросить сфабрикованные улики против меня, если я откажусь сотрудничать с ними. И обещали мне триумф, если я им покорюсь. – Чан презрительно фыркнул. – Как будто я когда-либо склоню голову перед этими псами! Вместо этого я воспользовался ими, чтобы проложить себе доблестный путь к славе, такой ослепительной, что никто не поставит ее под сомнение. Возможно, моему несчастному брату придется заплатить за это своей жизнью, но память о нем навсегда останется у меня в сердце, и я передам ее своим детям и внукам.
Чжайинь опустила взгляд, признавая свое поражение. Только теперь до нее дошло, как же сильно она недооценивала этого человека.
«Это моя вина…»
Ляо понимала, что исправить собственную ошибку может только она одна, даже если это навсегда покроет ее бесчестием. Собрав последние остатки сил, она сунула руку в карман. Борясь с обволакивающим ее мраком, женщина нащупала свой сотовый телефон и открыла потайное отделение. Внутри него находилась подсвеченная кнопка, хотя сейчас Чжайинь и не могла ее видеть. Она приложила большой палец к сенсорному считывателю над кнопкой.
Палец нужно было прижимать к сенсору в течение целых десяти секунд. Эта предохранительная мера должна была защитить от случайной активации дополнительной системы защиты, которой генерал-майор втайне от всех оснастила подземный комплекс. Это было сделано на тот случай, если возникнет угроза иностранного вторжения, а также чтобы, в случае необходимости, отомстить ворвавшемуся внутрь врагу.
Ляо и представить себе не могла такой сценарий, при котором одновременно возникнут
«Какой же недальновидной я была…»
Вокруг нее сгущалась темнота, которая приглушала обжигающую боль. Теперь Чжайинь уже не могла сказать, остается ли ее палец на кнопке и даже прошло ли уже десять секунд.
В конце концов она погрузилась в забытье, так и не узнав правду.
Мучительная неопределенность последовала за нею в вечность.
Увидев вспыхнувший по всему коридору свет, Монк ощутил в груди щемящее чувство.
«Ничего хорошего это означать не может».
Должно быть, изменник Чан Сунь передумал. Коккалис уже заподозрил это, когда они нарвались на засаду, и поэтому приказал Кимберли найти другой
