гравитацию, разорвать молекулярные связи или выжечь прану в носителях жизни. Любую битву он мог закончить в несколько секунд.
Только тогда ведь и многие демоны умрут – не говоря уж о всех без исключения рабах. А С’ньяк еще помнил, что это нежелательно… по какой-то причине. Неизвестно по какой, но вроде бы это важная причина…
Поэтому пока что он все же действовал избирательно и аккуратно.
Люди гибли сотнями и тысячами. Но Йаг поддерживал в сердце этой бойни островок спокойствия, неторопливо вытягивая жизнь из своей жертвы. Креол уже испил из грезящейся ему чаши, и его лицо озарилось блаженной улыбкой.
Йаг протянул к нему еще одно ментальное щупальце. Всадил его поглубже и затрясся от удовольствия. Какой деликатесный разум! Удивительно сильная воля! Столько ярких эмоций!
И ведь он еще не хотел в это ввязываться! Не хотел лезть в драку, надеясь отсидеться в лабиринтах Подземья, среди своих постылых, почти лишенных разума слуг! Если бы Шаб-Ниггурат не нашел его там, не выковырял из норы, не принудил напасть на мага Креола, Йаг лишился бы добычи, какой у него не было уже много веков!
То, что сейчас Шаб-Ниггурат сидит в посохе этой самой добычи, делает ситуацию особенно пикантной.
Йаг уже начал подумывать, что хорошо бы перенести Креола и еще десяток-другой самых аппетитных гостей в свои глубинные чертоги и там уже спокойно, не отвлекаясь на суету… как вдруг его укусили за хвост!
И не просто укусили – вгрызлись!
Архидемон обомлел. Он был совершенно уверен, что вблизи нет ни единого смертного… и он не ошибался. Чудовище, что яростно жевало его хвост, оказалось несомненным демоном… доброй сотней демонов в едином теле!
Демоволк наконец-то разыскал хозяина.
Сам такой же демон, пусть и питающийся себе подобными, демоволк даже не заметил, что С’ньяк сотворил с магами. Он вовсе не обратил внимания, что хозяин сидит с дурацкой улыбкой и пялится в пустоту.
Демоволк знал только одно – прямо перед ним мясо! Вкусное-превкусное мясо!
И он впился в него зубами.
– И-у!.. – тоненько пискнул Йаг.
Звук получился такой тихий и жалобный, словно его издал выпавший из гнезда птенец. Просто Йаг чрезвычайно редко открывал рот и с трудом уже помнил, для чего это вообще нужно. Вместо лопотания языком он предпочитал посылать сигналы прямо в мозг собеседника, а материальную пищу попросту презирал.
Чистая мысль, чистое сознание, сладкий мир грез…
– И-у!.. – снова пискнул он, уже чуть громче. С громким клацаньем демоволк отхватил Йагу хвост и втянул его в глотку.
Йаг всегда стерегся прямых схваток. Но сейчас ему пришлось в таковую вступить – потому что демоволк желал продолжения трапезы. Рыча и рявкая, он бросался то с одной стороны, то с другой, ища места, куда вонзить зубы.
Йаг следил за ним пустыми мертвыми глазами. Он не мог зачаровать демоволка усилием воли и не хотел убегать – этот противник не вызывал у него уважения. Просто огромная псина, которую взрастили для травли демонов.
Очень медленно Йаг повернулся, распрямился, поднял громадные ручищи и в неожиданно мгновенном рывке стиснул ими демоволка. В этом горбатом несуразном теле таилась ужасающая сила. Рукопожатие Йага могло превратить уголь в алмаз.
И сейчас из демоволка брызнула кровь, как из переспелого граната.
К небу поднялся душераздирающий вой. Демоволк бился в агонии, страшно кричал, но продолжал щелкать челюстями. А потом он рванулся особенно сильно… и дотянулся Йагу до горла!
Именно в этот самый момент Креол моргнул. Он уставился на груды лакомств, на извивающихся гетер, ужасно удивился тому, как бездарно проводит время… и его взгляд снова стал осмысленным.
Маг моментально понял, в какую ловушку угодил. Понял и то, что у него остался единственный шанс.
И метнулся вперед с посохом.
Адамантовое лезвие вошло Йагу в бок. Креол навалился на него всем весом, даже не помышляя о поглощении души. Из-за чар С’ньяка он просто не мог этого сделать.
Йаг захрипел. Бездонные черные омуты, заменяющие ему глаза, закружились спиралями. Змеиная шея изогнулась, хлестнула, подбрасывая сжимающего ее демоволка, и архидемон начал медленно оседать. Кусок адаманта грыз его изнутри, прорывал один орган за другим, нанося раны, смертельные даже для бессмертного.
Креол давил на посох с невероятной злобой. У него волосы поднимались дыбом при мысли о том, какой судьбы он только что избежал. Жуткой, долгой и очень гадкой кончины.
И через некоторое время маг понял, что пыряет уже труп. Очень вонючий и уродливый труп.
