– Да, неплохо, – согласился я, присел рядом с оборотнем и спросил: – Как продвигаются переговоры?
Оборотень пожал плечами:
– Нормально. Армейские сотники готовы отдать заложников в обмен на всех солдат, офицеров и жрецов.
– Жирно будет. Всех отдавать нельзя.
– Вот и я им про то же самое говорю. Но они уперлись. Поэтому думай, Оттар, как поступишь.
– Думать нечего. Сейчас выведем на дорогу жрецов и Мирра с офицерами, и гвардеец отдаст своим подчиненным приказ на размен.
– А если он не станет отдавать такого приказа? Пытать его станешь?
Я вспомнил иероглифы «страх» и «слабость» из арсенала Халли Фэшера и улыбнулся:
– Думаю, мне известно, как подчинить сотника без пыток и членовредительства.
– Ну-ну, будем надеяться, что у тебя все получится. – Вольгаст помолчал, а потом кивнул на Будая, который разговаривал с двумя младшими вождями: – Местные предводители попытались надавить на Ромая, Наймара и назначенных вчера десятников.
– Зачем? Чего они хотели?
– Подчинения. Они ведь вожди и уже сейчас строят планы на будущее. Если мы победим, они хотят окружить тебя буфером, чтобы обычные горцы к спасителю мимо не проскакивали, и с этого иметь доход, блага и привилегии.
Вольгаст покосился на меня – мол, что предпримешь, – и я окликнул главного вождя яфтариев:
– Будай! Подойди!
Старый интриган приблизился, несколько суетливо кивнул и сказал:
– Приветствую тебя, славный Оттар. Как выспался?
Я усмехнулся и сразу перешел к сути:
– Уважаемый Будай, ты готов идти за мной до победного конца?
– Разумеется, славный…
Договорить ему я не дал:
– В таком случае, вождь, не перепрыгивай через мою голову. Я назначил первых десятников и командиров групп, и мне решать, кому они подчиняются. Сочту нужным – передам их под твое командование, а пока ты, уважаемый Будай, командир второй сотни из своих соплеменников, и не более того.
Он кивнул и спросил:
– А кто командует первой сотней?
– Рон Дыхо.
– Я все понял.
Вновь он кивнул, и я отдал приказ:
– Выводи на дорогу пленных жрецов и офицеров. Сейчас начнем обмен.
Вождь хотел что-то сказать или уточнить, даже рот открыл. Однако сдержался, промолчал и ушел. А Вольгаст хмыкнул:
– Как бы он потом нам в спину не ударил.
– Если ты зевать не станешь – не успеет. Ты ведь начальник контрразведки и главный мой охранник, не забыл?
– Нет.
– Вот и работай. – Я поднялся. – Пойдем на дорогу.
Мы двинулись через лагерь, и при нашем появлении воины замирали. Они оставляли свои дела, оборачивались, смотрели на меня и молчали. До тех пор, пока кто-то не выкрикнул приветственный клич. И после этого больше двухсот человек стали скандировать мое имя:
– От-тар! От-тар! От-тар!
Подняв вверх раскрытую ладонь, я успокоил людей, и они вновь стихли. Для них я уже был не только символом скорого освобождения, но и вождем, чья воля закон. Не скрою, мне это нравилось. Однако свои силы и возможности я оценивал весьма трезво. Поэтому понимал, как много предстоит сделать и сколько препятствий на пути к цели. Каждый день будет приносить новые испытания, и размен заложников на пленных – одно из них.
Спустившись с горы, мы оказались на дороге. Будай, лучники Ромая и два десятка воинов уже были здесь, а вместе с ними восемь жрецов и три вражеских офицера. Дальше по тракту находилась баррикада нирских солдат, и прежде чем направить к ней воинов, следовало поговорить с сотником Мирром.
– Дуган! – Я позвал переводчика, и когда парень подбежал, кивнул на гвардейца: – Переводи.
– Понял.
Молодой сказитель замер рядом, и я обратился к сотнику:
– Мирр, я хочу, чтобы ты отдал приказ освободить заложников. За это мы отпустим тебя и жрецов.
Его ответ был ожидаем:
