Прикоснувшись губами к щеке женщины, я поцеловал ее, и она, не просыпаясь, улыбнулась. На моем лице тоже появилась улыбка, а на душе стало хорошо и захотелось прижать Алоизу к себе, чтобы насладиться теплом, которое от нее исходило. Однако Вольгаст уже рядом, и если оборотень позволил крестьянину, который находился на перевале, увидеть себя, значит, все в порядке. За ним нет погони, и он никуда не торопится. Само по себе это является добрым знаком, и можно еще немного поспать. Хотя моя беспокойная натура не позволит отдыхать, поскольку дело прежде всего.
Покинув ложе, я осторожно оделся, взял пояс с мечом и кинжалом, а затем оставил «гостевую» избу.
Близился вечер. Значит, мы проспали весь день. Что и немудрено. Прибыли ночью и пока разгружали груз, а потом разговаривали, обсуждая бегство из Рупьенгарда, наступил рассвет.
Сразу в лицо ударил холодный ветер – все-таки середина северной осени. И, плотнее завернувшись в полушубок, я подошел к Юссиру и Дугану, которые ожидали меня возле амбара.
– Добрый вечер, командир. – Юссир слегка поклонился.
Дуган последовал его примеру:
– Добрый вечер, мой король.
Отставной сержант покосился на молодого сказителя с легким пренебрежением и превосходством. Для него я не король, а воспитанник, боевой товарищ и командир. Я это отметил и усмехнулся, а потом повернулся в сторону перевала и увидел приближающегося белого волка. Оборотень мчался к нам длинными скачками и вскоре оказался рядом. После чего он трансформировался в человека, и Юссир подал ему длинный плащ с меховой подбивкой.
Оборотень закутался в плащ и, посмотрев на меня, вопросительно кивнул:
– Где можем поговорить?
Вместо меня ему ответил отставной сержант:
– В амбаре печка натоплена, и лавки есть. Можно там.
Я одобрительно кивнул, и мы вошли в амбар, в котором проживали работники Юссира. Сейчас они в трудах, и нам никто не мешал.
Вольгаст сразу перешел к сути:
– По окрестностям пробежался, и результаты есть. Диких оборотней нашел и привел. Полтора десятка волков ждут невдалеке от перевала. Никуда не уйдут, пока не дам команды.
Сказав это, Вольгаст покосился на меня. Он ждал одобрения, и я кивнул:
– Хорошо.
– Потом был возле Броньего брода и нашел клад покойного Савара Рубаки. Двадцать пять альго.
– И где деньги?
– Потратил. – Оборотень подмигнул.
– Продолжай.
– От Броньего брода направился к Синему логу…
– Где целитель из Ченстроя живет?
– Да.
– И ты с ним разговаривал?
– Точно. И не просто пообщался, а сумел его нанять и отдал деньги Савара, как задаток.
– А подробней?
– Разумеется. – Вольгаст ухмыльнулся, он был доволен собой, и продолжил: – Возле Синего лога встретил небольшой обоз крестьян. Они привозили целителю своих детей. Мои «дикари» обозников пуганули и других посетителей от хижины отшельника прогнали. Ну, я и не растерялся. Подобрал одежду крестьянскую, которая во время бегства из котомок выпала, переоделся и навестил целителя. Вхожу в хижину, а он пьяный. Пришлось его в чувство приводить. Вот так и познакомились, а потом разговорились. Зовут отшельника мастер Герикэ. Он в самом деле из Ченстроя. Маг не сильный. Даже не средний. Зато хороший алхимик. Человек неплохой, только с парой недостатков. Мастер Герикэ игрок и выпивоха. В кости и карты на родине проиграл все, что имел, и в долги залез. А когда пришла пора платить, он оказался перед выбором. Либо идет в услужение к другим магам, пока долги с процентами не выплатит, либо должен бежать. И вот так Герикэ оказался на севере. Да только его и тут в покое не оставляют. Семья Байхорно уговаривает переехать к себе, а еще бандиты регулярно навещают и требуют лечить своих товарищей.
– Значит, он согласен перебраться в мир Ойрон?
– Про соседний мир я ему ничего не сказал. Он знает, что его нанимают поселенцы из долины Койран, и плата за труды обещана щедрая – двадцать пять альго ежемесячно.
– Верно поступил, Вольгаст. Однако где сам мастер Герикэ?
– Сейчас едет сюда. К ночи, думаю, доберется.
– А не пропадет?
