Морган тихонько хихикнул, и это нехитрое действие отдалось болью в туго стянутых руках и ногах. Северный варвар постарался, будь он проклят. Но ничего, вот горит костёр, и верёвки можно пережечь. А уж боль от ожогов ничтожна по сравнению с удовольствием провести острым ножом по горлу дикаря. Кровь смоет всё. Кровь успокоит.
Виконт же достоин благородной смерти от удара в сердце. Древнейшего рода юноша, раз владеет позабытым ныне умением порождать молнии. Раньше, говорят, этой способностью отличались прямые потомки Небесных Богов. Сейчас всё утрачено, увы… и с уходом талантливого юнца мир станет беднее, и ещё на один шаг приблизится к неизбежному концу. Но так надо. Так справедливо для Джованни Моргана.
Верёвки и палёная кожа мерзко воняют… Руки стянуты за спиной, поэтому приходится пережигать путы наугад. Больно… слёзы из глаз и кровь из прокушенной губы… Они за всё ответят и за всё заплатят! Не верёвки заплатят – грумантцы.
Горячие слёзы не позволили Джованни Моргану увидеть самое интересное – вокруг костра сгустился сиреневый туман, и из него выглянула чья-то голова. Просто голова, без туловища. Может быть, оно и скрывалось в неизвестном магической науке атмосферном явлении, но статс-секретарю было вовсе не до исследований.
Голова огляделась, сморщила приличных размеров нос и произнесла куда-то в туман:
– Миша, это и есть твои избранные?
Голос из ниоткуда ответил гулким басом:
– Лёва, не гони волну! Одновременное использование математического и эмпирического методов расчётов не оставляет места ошибке, – появившаяся вторая голова обладала тем самым шикарным басом. – Улавливаешь мысль?
Тот, кого назвали Лёвой, усмехнулся:
– Если вспомнить предыдущие ошибки…
– Я не избранный, мне можно иметь маленькие недостатки.
– Как этот? – Лёва указал взглядом на Джованни Моргана, пережигающего верёвки об угли костра. – Забавные мыслишки у человечка в голове бродят.
Обладатель баса с интересом оглядел статс-секретаря и вышел из тумана полностью. Сильно пнул скорчившуюся от боли фигуру в бок:
– Эй, мужик, ты меня слышишь?
– Режим невидимости выключи, – посоветовал Лёва и тоже выбрался из сиреневой мглы. – Звуки сквозь полог не проходят.
– А его кондрашка не хватит от нашего вида?
– Подразумеваешь, что не каждый смертный выдержит лицезрение сразу двух Небесных Богов?
– Бывали прецеденты, сам знаешь…
– Да и чёрт бы с ним, – обладатель баса провёл рукой возле головы Джованни Моргана и поморщился. – Отравитель и потенциальный убийца. Множество мелких грехов, вроде генетической предрасположенности к предательству. Чувствуется кровь одного из наших клиентов. Потомок по прямой линии, мать его за ногу.
– Надеюсь, это не его ты вычислил как избранного?
– Я похож на идиота?
– Ты похож на страдающего похмельем гнома. Кстати, Миша, а почему ты тогда согласился курировать популяцию гномов? Неужели из-за фамилии?
– Тебе не нравится моя фамилия?
– Ну почему же? – пожал плечами Лёва. – Но капитан Первогномов звучало куда лучше, чем…
– Да, теперь просто местный бог Первогном, и что? У самого лучше, что ли?
– Хуже. Но кому-то ведь нужно было стать покровителем богатства и успеха?
– И стал старший лейтенант Мамонов…
– Миша, не напоминай… – с грустью вздохнул Лёва, более известный под именем бога Маммоны. – Ну, где тут твой избранный?
Первогном покосился на Джованни Моргана, уже освободившегося от верёвок и рассматривающего обожжённые руки.
– Здесь посторонние, а нам нельзя допустить утечку информации.
– К кому?
– Без разницы! Пусть даже теоретически, но если инфа попадёт в чужие руки…
– И что теперь, первую заповедь нарушать?
Первогном вздохнул. За шесть тысяч лет жизни божеством он так и не смог смириться с фактом, что боги не имеют права лично заактировать подозрительную личность. Были уже попытки некоторых небожителей нарушить неписаную заповедь за номером один. Попытки с последующим развоплощением нарушителя. Вот если косвенно, опосредованно и на добровольной основе… Тьфу, гадость какая! Устраивать провокации, вводить в искушение, обманывать… Разве это жизнь?
