– Ученики! Вам оказали доверие! Если вы его не оправдаете – умрете. Каждый из вас должен казнить пять человек. Их заведут в эту комнату, и вы будете их убивать. Так, как умеете. Они будут вооружены, вы – нет. Можете делать все, что хотите, но эти люди должны умереть. Если они убьют вас – им даруется жизнь. Это милость Императора. Это их надежда, и биться за нее они будут насмерть. Вопросы есть?
– Кто первый? – Лебель мрачно взглянул на мастера, покосился на зеркало стены и нервно закусил губу.
– Это уже я решу, – так же мрачно ответил Мангус и, глянув в лицо Лебеля, усмехнулся. – Вот ты и будешь первым. Останься, все остальные за мной!
Подмастерья вышли из комнаты, оставив Лебеля стоять в одиночестве посреди комнаты. Никто не оглянулся, никто не сказал ободряющего слова – и так все ясно. Палачи – значит палачи. Пора привыкать. В любом случае – это не кто-то из товарищей. Не зря в самом начале их заставили кромсать тех, с кем они рядом ели, пили, спали, возможно, дружили. После этого любые чужие люди просто мишени. Тем более что осужденные вооружены и могут ответить. Если могут. А если нет – тем лучше. Еще меньше проблем.
Адрус шел в конце строя и думал о том, почему ему кажется, что Мангус что-то задумал? Почему он так ненавидит своего ученика? Когда мастер говорил, он не смотрел на Адруса, но Звереныш чувствовал – слова о наказании, о смерти тот говорил именно для него.
Их вывели в коридор, провели по нему около пятидесяти шагов и оставили в комнате, где вокруг длинного дубового стола стояли скамьи.
Адрус вдруг подумал – сколько будущих Мастеров смерти прошло через эту комнату? Сколько убийц, сколько будущих покойников? Возможно, не все сегодня выживут после экзамена.
Кстати сказать, чего-то такого Звереныш и ожидал, какой-то подлости. А что еще можно ждать от этих людей? Добра? Добро они делают только для того, чтобы прикрыть свое зло! И больше ни для чего.
– Я чуть не описался! – с восторгом заявил Саргус, наливая в кружку из кувшина, покрытого каплями воды. – Когда вижу Императора, меня трясет от блаженства! Будто с женщиной побывал!
– А ты бывал с женщиной? – презрительно осведомился Шорос, глядя в стену, будто надеясь увидеть на ней картинки из своего будущего. – Тогда не болтай ерунды! И не пачкай имя Императора грязными сравнениями! Иначе я тебе башку разобью!
– Да я любя! – растерялся Саргус. – Ничего плохого не хотел сказать!
– Вот и не говори… ублюдок ростовский! – презрительно скривился Шорос и сплюнул под ноги Саргусу, едва не попав ему на ботинок. – Жалкая бледнолицая скотина! Надеюсь, что тебе сегодня оторвут башку!
– Шор, ты чего взбеленился? – растерянно пролепетал Саргус, оглядываясь на Звереныша, будто надеясь найти в нем поддержку. – Все мы любим Императора! Никто не хочет его оскорбить!
– Хочешь, тварь! Хочешь! Вы чужаки! Вам наш Император поперек горла, гниды! Я порву вас за него, гниды северные!
– Заткни хайло, тварь! – Звереныша затрясло от ненависти, и он до боли сжал пальцы в кулаки. – Еще одно слово, и я…
– Что?! Что «ты» – гнида?! – Шорос вскочил с места и, развернувшись, пружинисто подошел к Адрусу. – Думаешь, завалил Дегера, значит, Создателя за яйца держишь? Подстилка настоятелева! Как ты его удовлетворяешь, расскажи! Как вы это делаете? Он такой толстый, что ты, наверное, и член-то у него полчаса найти не можешь, да?! Или находишь?
Звереныш взвился с места и тут же заблокировал удар Шороса, направленный в горло. Ответная атака отражена – Шорос попытался взять его в захват, но тут же взвился вверх, выброшенный, как из катапульты. Звереныш использовал энергию нападения противника и запустил противника в воздух так, как учил Мангус.
Шорос приземлился на ноги, на стол, не сбив ни одной кружки или кувшина, и оттуда попытался достать Адруса ударом в висок, но… тут же с грохотом завалился на спину.
Веселье прекратил помощник Мангуса, ворвавшийся в комнату и мгновенно отвесивший удары направо и налево:
– Твари! Ни на минуту оставить нельзя, идиоты! Никакой дисциплины! Если останетесь живы – десять плетей каждому! Без лечения!
– Что происходит? – Мангус вошел следом за помощником, глаза его метали молнии, в руке плеть. – Кто начал?
– Шорос! Шорос начал! – торопливо пояснил Саргус, глядя на черную, извивающуюся как змея плеть в руках Мастера смерти. – Его не трогали, но он набросился на Адруса! Адрус не виноват, он только защищался!
– Обоим по десять плетей, – отрезал Мангус. – Нашли время и место! Ничего, скоро из вас выбьют всю дурь. Может, и с жизнью. Сели, заткнулись! А пока – вот вам, сверх обещанного, подарок, так сказать!
Плеть взвилась – раз, два, три… спину ожгло болью, но Звереныш сдержался – рано! Рано! Еще рано! Наступит день, когда ты будешь валяться дохлый, и эта плеть будет торчать у тебя в глотке! Или в заднице!
– Сидеть и ждать! – приказал мастер, подходя к двери. – Порядок! Молчание! Глупые твари…
В комнате все было слышно – так, будто бойцы стояли рядом и говорили над ухом. Император всегда удивлялся – с каким мастерством нужно было строить комнаты, чтобы неведомыми ходами звук передавался сюда без каких-либо потерь в громкости! Ощущение было такое, что звук даже усиливался,
