– А чего ж… можно, – хищно оскалившись, кивнул Батарей, выбираясь из уютного гнездышка. – Что б знал, собака…
– Да ладно, командир… Развяжи ты его, – жалостливо протянул Маньяк. – Он осознал уже. Я по глазам вижу…
Глаза у Лося и впрямь уже закатывались под лоб. Вытащив нож, Данил полоснул по туго натянутой веревке – и боец, завалившись боком на скамью, захрипел в попытках продышаться.
– Слышь… х-х-ху, х-х-ху… командир… Я, эта… х-х-ху, х-х-ху… Понял я… Косяк, согласен…
– Осознал? – вежливо улыбаясь, спросил Добрынин.
– Слишком уж у тебя доводы… сильные, – все еще пытаясь отдышаться, ответил Пашка. – Не поспоришь…
– Вот то-то. Ладно, запомни на будущее. Все, ребята, подъем. Батарей, свяжись с водилой, узнай сколько за ночь прошли.
– Понял.
– Паникар – на тебе дневной дозор. И сейчас выйдем – обеспечь периметр. Чтоб ребята в кустах спокойно посидели, не боялись, что их за жопу гад какой-нибудь цапнет…
– Готов, – кивнул Леха.
Сам Добрынин, тут же выйдя на головной БТР, выдал приказ тормознуть в подходящем месте. Утренний моцион, там, то, се…
– А какое это – подходящее? – послышалось из гарнитуры.
– Да любое! Очень ли, понимаешь, хочется на волю…
В гарнитуре хохотнули и отключились, и спустя пару минут тягач начал тормозить. К этому времени Добрынин уже знал, что за ночь пройдено ни много ни мало, а сорок километров; что вот только что прошли населенный пункт Марьевка, слева от тракта, пустой и ветхий, как и большинство поселков на просторах страны; что дорога по большему счету была отвратительная и только последние километров пятнадцать – неплохая, по нынешним временам конечно. И что не далее как на днях тут уже проходили тяжелые грузовики – свежесломанные деревца и отпечатки протектора указывали на это явственно. Причем прошли совсем недавно – следы совсем свежие, ветер только начал работать, разметая и осыпая отпечатки на черноземе. Может вечером вчера прошли, а может уже и под утро.
– Вполне, я так думаю, может быть, что за полсуток до нас, может даже и раньше, – сообщил ему один из заводских, бывший за следопыта. – Из кабины на ходу плохо видно. Сейчас остановимся – может чего подробнее скажу.
Остановились в ложбине. С севера – холм, с запада – холм. С юга – насыпь железнодорожная с густо проросшей сквозь щебень травищей. Паникар, отрабатывая задачу, тут же погнал пацанов наружу, на охрану периметра. Данил, облачившись в свой боевой скафандр и подхватив верный «Винторез», выбрался следом. Вытащил дозиметр, осматриваясь по сторонам в поисках укромного местечка для естественной надобности под названием «отлить» и нащупывая молнию уника. Фонило вполне умеренно, даже можно сказать – сносно. Полминуты с голым задом вреда не принесут… Мирный осенний пейзаж, солнышко, листочки желтые ветерок по земле гоняет… Хорошо!
Взрыв, ударивший откуда-то с юга, был словно гром среди ясного неба. Отголоски его все еще звучали, расходясь по округе, а Добрынин, подхватив винтовку, уже лихорадочно застегивал комбинезон. Дернул молнию, забросил «Винторез» за спину, рванул во все лопатки к железнодорожной насыпи, туда, откуда яростно махал ему руками Паникар, – и тут же со смачным противным визгом снова грохнул взрыв. Взлетел наверх, упал у ржавого рельсового полотна – выглянул, осторожно вытягивая голову и нашаривая бинокль в подсумке…
Это был караван. Все как и говорил Мамонов – два «бэтээра», кунги, УАЗ-«буханка» с решетками на окнах… Хасан и впрямь не торопился и не калечил технику по ухабам, предпочитая идти медленно и осторожно – в то время как погоня шла максимально быстро, надеясь на выносливость техники, и оттого догнала караван даже меньше чем за сутки. На это Данил не рассчитывал вообще. Это был именно его минус – не предвидел, не подготовился, не просчитал. Но был и плюс. Глядя с насыпи, Добрынин явственно видел, что Хасан нарвался на хорошо спланированную и подготовленную засаду. Если бы у самого Добрынина была задача накрыть караван – именно здесь он бы его и ждал. Идеальное место! Железнодорожная насыпь, раздваиваясь, шла двумя параллельными линиями. Внутри, словно в гигантской чаше – большое заболоченное озеро, с ряской, здоровенными листами кувшинки и камышом. Нырнув с этой стороны в короткий бетонный тоннель под насыпью, автомобильная дорога пересекала озеро и упиралась в точно такой же тоннель с другой стороны. Асфальтового полотна, конечно же, почти не осталась – а вот сама дорожная насыпь сохранилась отлично. Широкая насыпь, метров десять, а то и все пятнадцать. Вполне возможно, именно эта ширина дала Хасану ложное ощущение возможности маневра и отступления – и он поперся вперед без дальней разведки. От этого края озера до дальнего – километр, может чуть меньше, и вполне возможно, майор не рискнул отправлять квадроциклы так далеко, понадеялся на огневую мощь каравана. А может быть разведка проглядела грамотно спланированную засаду… Как бы то ни было, но караван втянулся в тоннель, дошел примерно до середины дороги – и здесь встрял. И встрял основательно. БТР передового дозора, разгораясь, дымил жирной черной копотью прямо по центру дороги. Передние колеса лежали отдельно – тут наверняка сработала противотанковая, либо что-то направленное, собранное неплохим профессионалом. Слева замер «Урал» с кунгом – его, похоже, шлепнули следующим, когда он попытался обогнуть БТР. Дорога еще не была перегорожена, справа оставалось достаточно места, чтобы обойти образовавшуюся пробку, но караванщики не полезли вперед бездумно. Водители рассредоточили автомобили, стараясь максимально укрыть корпуса за горящей техникой, и в данный момент из кунгов выпрыгивали бойцы, спешно занимая позиции для атаки. Действия Хасана угадывались наперед – и Добрынин, будь он на его месте, поступил бы так же. Он видел, как маневрируя, в голову колонны прошел
