– Хорошо, – кивнул Данил. – Дальше вот что… В моей берлоге, что на окраине – организуете перевалочный пункт и базу отдыха. Сильно там не активничайте. Наблюдение – ваше всё… Наблюдение – и доклады. Организуешь слежку за Убежищем, за железной дорогой, за трактом, что из города идет. Помечай там себе, если движение какое будет… На связь выходите каждый вечер в девять, ровно. Связь не телефонная – могут запеленговать и перехватить, там тоже не дураки сидят… У вас аппаратура «засовская» будет. Работайте на передачу, импульсами. Отошли за город, в чисто поле или в лесок, разложились, пульнули в эфир, сразу же свернулись и ушли. Даже если и почувствуют ихние радисты сигнал – запеленговать вряд ли успеют, а расшифровать тем более. Уж если совсем срочно – разрешаю голосовую связь. На ваших частотах организуем круглосуточное дежурство, так что не пропустим, не волнуйся.
– Да понял я уже, – покорно кивнул Батарей. После третьей попытки донести до своего командира мысль, что все инструкции впитаны полностью, он сообразил, что лучше просто прослушать ЦУ в очередной раз, козырнуть – и налево кругом марш. Меньше времени уйдет.
– Саперы с тобой идут… это на всякий случай. Взрывчатки вам загрузят в достатке. Сразу как прибудете и разместитесь – минируй насыпь с обеих сторон, километров в пяти-семи от Убежища… Если увидите, что Паук лыжи навострил – подрывайте к чертовой матери с обеих концов и открывайте охоту. С тобой четыре снайпера идут, вместе с китайцем. Организуй засады на тракте, в случае необходимости – мочи!.. Но Паука мне не выпусти!
– Маловато у меня сил, для такой плотной работы, – проворчал Батарей, поглядывая в окно, где грузились в кунг бойцы. – Ты бы мне дал человек пятьдесят!.. А тут всего двадцать… что я с ними наработаю?
– Ты не воевать едешь, балбес. Наблюдение! И только в крайнем случае – диверсии! Но никак не война! Молчишь и зыркаешь во все стороны! Вообще себя никак не обнаруживаешь, только смотришь и докладываешь! Понял меня?!
– Да понял я, понял… вчера еще все понял… – недовольно проворчал Пашка. – Разрешите выполнять, товарищ командир…
– Может Паникара послать? – с сомнением глядя на него, пробормотал Добрынин. – У того и с дисциплиной порядок…
– Да я уяснил все с первого раза!.. – в голосе Батарея послышалась легкая паника. – Сколько можно повторять?.. Все сделаю!
– Сколько нужно – столько и можно! – отрезал Добрынин. – Ну смотри, Паша… я тебе доверяю. Ты теперь у нас дальняя разведка. Глаза и уши в стане врага. Дело очень важное. Смотреть, слушать, запоминать, докладывать. Воевать мы потом будем. Успеем еще настреляться.
– Все в лучшем виде сделаю, – в который уже раз пообещал Батарей.
– Тогда давай, Пашка… Держитесь там. Ни пуха…
По прикидкам Добрынина до Сердобска – если тихо, со всеми предосторожностями, и не шуметь на подходе – идти ему было суток пять, а то и целую неделю. Самый риск тут как раз был на входе в город. Если в штабе у Паука не дураки заседают – а это, несомненно, так и есть, – они не только Убежище наблюдательными пунктами окружат, но еще и на входе в город маскированные посты выставят. Тут вся загвоздка максимально близко к городу подобраться, себя не обнаруживая – и свернуть в поля. Найти местечко поближе, оставить технику, замаскировать, подойти пешим порядком на перевалочную базу. И оттуда уже работать.
Батарей отбыл – и Добрынин мысленно поставил галочку напротив первого пункта. Пашка в последнее время как-то подобрался, посерьезнел… уже не был тем малолетним развесистым олухом. Доверенную задачу выполнит, в этом Данил не сомневался.
Взяв бразды правления в свои руки, полковник тут же развил бурную деятельность. Застоялся боевой конь в стойле, энергии – хоть отбавляй! Ждать, пока начнет поступать техника и люди, он не стал. Боевая подготовка – это лишь один аспект. Но при организации такого крупного соединения, как сводная бригада в количестве восьми сотен бойцов, да плюс техника – не обойтись без службы тыла. Чем лучше солдат ест, чем лучше он обеспечен вещевым довольствием – тем лучше он и воюет.
Для организации службы тыла назначил отдельного человека. Подполковник Голод Олег Игоревич. Добрынин, познакомившись с ним, поначалу все присматривался… не сказать, чтоб он был настроен против тыловиков – но по прошлому своему опыту все ж полностью этой категории людей не доверял. И Плюшкин и Коробочка – тыловики Убежища – оба были прижимистыми скопидомами, так и норовящими облапошить выходящего на поверхность сталкера. Но подполковник оказался человеком пробивным, да еще и с правильными понятиями, и фамилии своей никак не соответствовал. Видимо, есть различия между боевым тыловиком и службистами, никогда пороху не нюхавшими. Через двое суток – это время понадобилось подполковнику, чтоб в сопровождении Мамонова объехать все городские общины – на поле за воротами поселка вырос временный ангар, в ворота которого время от времени въезжал грузовик с мешками, тюками и коробками. Каждая община выделяла что-то от щедрот, обеспечивая собирающееся ополчение. Как и обещал Мамонов – в стороне не остался никто.
Дальше – больше. Без грамотного штаба нет и грамотных боевых действий, а потому с особым тщанием полковник подошел к подбору штабных офицеров и операторов связи. Штабные – строго те, кто участвовал и имеет опыт планирования, благо таких, седых ветеранов, набралось порядка семи- восьми человек. Каждому – свои должностные обязанности, свое направление. Ну и до кучи все штабные причиндалы – карты различного размера и детализации, какие-то журналы, справочники, бумага, канцелярские принадлежности… все, вплоть до булавочек для обозначения позиций на картах. Добрынин поначалу было немного подкалывал полковника на предмет штабной плоскозадости – однако после кратенькой лекции эти разговоры оставил.
– Вот у тебя твое рабочее оружие – «Винторез». А у офицера штаба – голова на плечах и информация. А откуда ее брать? Все не упомнишь! Вот отсюда
