– Абсолютно ничего такого, что было бы тебе противно, иначе ты не оказался бы здесь.
– Понятно… – протянул я, хотя мало что понял. – Туилиндэ, а можно я буду называть тебя Ласточкой, а то как-то длинно получается.
Эльфийка внезапно помрачнела, но все же, совладав с собой, печально улыбнулась:
– Извини, но нет; если хочешь, называй меня Туи.
– Ладно, тогда скажи мне, Туи, – постарался я увести разговор от явно болезненной для эльфийки темы, – какие плюшки даст мне вступление в вашу странную компашку?
– Плюшки?
Тон, которым она повторила это слово, и некоторые оговорки ранее навели меня на интересную мысль:
– Русский для тебя не родной?
– Да, я японка, хотя несколько лет прожила в России.
Вот почему мне показалось, что для нее было легче обращаться ко мне на «ты», чем на «вы». А опыт общения с русскими собеседниками объяснял отсутствие всяких приставок к имени. Но вопрос был в другом.
– А что, для обители Хранительницы в Славии не нашлось кого-нибудь из местных?
– Все дело в том, что я единственная помощница моей госпожи.
– Еще лучше… может, и я ее единственный последователь?
– Нет, что ты… вас много.
– А как ты вообще справляешься?
– Справляюсь, – улыбнулась Туи. Она часто улыбалась, но из-за печали в глазах девушку нельзя было назвать веселой. – Только из-за этого сложно заводить друзей.
– Почему?
– Потому что меня уже ждут в другом месте. Извини. – Мило склонив голову к плечу, Туилиндэ растаяла в воздухе.
– Вот и поговорили, – пробурчал я себе под нос.
Ладно, подумаем об этом позже, а пока займемся делами. Прежде всего разберемся с подарком Хранительницы.
Добравшись до ближайшего гостиного двора, я уединился в своем кабинете. Простейшая логика подсказывала, что нужно нажать на камень, украшающий ошейник.
Это действие запустило процесс, в результате которого в ошейнике с хлопко?м повисла маленькая обезьянка. Ее явно рисовали с мартышки, при этом она вызывала у меня другие детские воспоминания. Именно так выглядел проказливый питомец Аладдина из голливудского мультика.
Обезьянка продолжала вялой тушкой висеть в ошейнике.
Они что, подсунули мне дохлое животное?
Легкая встряска заставила обезьянку вяло зашевелиться.
Ладно, живая – и то хлеб. Теперь нужно понять, как она сможет облегчить мне душу. Положив обезьянку на столешницу секретера, я занялся ее настройкой.
Ага, вот оно что… Характеристики этого странного пета практически полностью повторяли мои, только сила и физическая атака были намного ниже. По логике именно эти характеристики будут раскачиваться самостоятельно с поднятием уровня, все остальное пойдет параллельно с моим развитием. Из профессии обезьянке от меня достались «вор» и «скоморох». В принципе то, что не придется самому марать руки, облегчит давление на совесть. Но все же проблема снималась не полностью. А ведь вчера в моей голове мелькала какая-то интересная мысль…
Точно! Профессия прокачивалась не только во время проникновения в чужие сумки с целью изъятия, обратное действие тоже давало эффект, хотя и значительно меньший.
Так, теперь осталось решить, что мы с мартышкой будем подбрасывать в сумки игроков; тратить на это монеты очень не хотелось.
Минут пять я пытался поймать мелькающую на задворках сознания мысль, и все же зацепил ее за хвост. Точнее, это были две разрозненные мысли, вкупе давшие нужную идею.
Вспомнил, как меня возмутила жадность некоторых зрителей, на халяву посмотревших представление скоморохов. Такое возмущение странно воспринималось в голове вора, но все мы временами грешим двойными стандартами. Идея стала полной, когда вспомнился процесс покраски одежды.
Пока я размышлял, обезьянка полностью пришла в себя и с любопытством заглянула мне в глаза. Уморительная мордочка вызвала непроизвольную улыбку.
– Ну и как мы тебя назовем?
Мартышка, пискнув, сжалась, явно опасаясь плохих новостей.
Чего уж там мудрить: как и в случае с Бимом, внешний вид не оставлял вариантов. Можно было бы проявить креативность, но образ из полюбившегося с детства мультика сидел в подсознании слишком прочно.
