похожих на большеголовых собак. Часть гармов, не желающих убивать людей, ушла в Пустошь, туда, где нет человека, чтобы начать жить заново. Часть – молодые, агрессивные, мечтающие о реванше – осталась в тоннелях под людскими городами, чтобы мстить людям за то, что они лишили их возможности жить на поверхности земли.
И они попытались отомстить. И погибли в битве, в которой им противостояли Адрус и его подруга, бывшая воительница Арены.
А вот ушедших гармов Адрус собирался когда-нибудь разыскать. Ведь с ними ушел и его друг, гарм Рагх, даже не друг, а брат, которого он некогда спас и который потом наделил Адруса магическими способностями врачевателя.
У Адруса не было никого, кроме него, да еще теперь Сары и… Красного. Красного дракона-изгоя, капризного, жестокого, как больной мальчишка, и одновременно доброго, веселого, верного, какими бывают только те, кому нечего терять, кроме случайно обретенной и тем более ценимой дружбы.
Они лежали рядом, не покрытые простыней, потные, разгорячившиеся после любовных объятий. Дыхание уже успокоилось, но сна не было ни в одном глазу. Им было хорошо, спокойно, как бывает спокойно человеку, над которым не висят долги, которому не грозит опасность, у которого есть крыша над головой, еда и питье.
А что еще нужно человеку? Если только – любовь?.. семья?.. дети?
А вот с этим все было плохо. Адрус не мог себе позволить завести семью, и тем более – детей. По одной простой причине – фактически его не было на этом свете. Он умер тогда, в ту минуту, когда погибли родители, когда отрубленная голова матери подкатилась к нему и ткнулась виском в носок старого башмака. Все его нынешнее существование – это просто способ подороже продать свою жизнь и перед смертью уничтожить как можно больше подлых врагов-рабовладельцев.
Сара же попросту не могла иметь детей. Результат магического воздействия магов-лекарей, мутант, она потеряла способность к деторождению в обмен на огромную физическую силу и скорость. Порождение Арены, часть Арены, Сара, вырванная из привычного образа жизни своим бывшим мужем, жила вроде как по инерции – содержала лавку, ухаживала за ныне покойным мужем, убитым гармами во время Ночи Ужаса, а теперь… теперь она не знала, как ей жить.
Вглядываясь в светлый потолок, на котором отразился контур неплотно задвинутой занавески, сквозь которую пробрался рассеянный свет желтой луны, Сара прислушивалась к дыханию мужчины, лежащего рядом, и думала о том, что с ней случилось за последний месяц. И о том,
А потом… решилась:
– Я никогда не спрашивала тебя – кто ты и откуда пришел. Никогда. Это твое дело – рассказывать мне или нет. Но, если ты мне доверяешь, может, все-таки расскажешь о себе? Я тебе о себе рассказала! Мне бы хотелось больше знать о человеке, которого я… кладу рядом с собой в постель.
Адрус усмехнулся: «Кладу рядом с собой!» Как игрушку! А кто он ей, правда? Случайный знакомый? Игрушка? Друг? Или – все сразу, одновременно?
Сара молчала, ждала. Но он не ответил. Молчание затягивалось, и тогда женщина не выдержала:
– Ты – рост. И ты не говоришь о себе. Возможно, ты сбежавший раб. И скорее всего – из Занусса. Хозяин тебя бил, истязал. Или ты бился на Арене – как я. Но ты именно из Занусса, потому что иначе я бы тебя запомнила. Или бы убила. Я знаю всех сильных бойцов. Ты умеешь лечить магией, но почему-то пошел в армию, вместо того чтобы зарабатывать огромные деньги лечением больных. Из этого тоже можно сделать вывод: ты от кого-то скрываешься. Не хочешь засветиться. Ведь когда ты подашь заявку в гильдию лекарей, тебя обязательно спросят, кто ты такой и где научился магии. Круг магов так же тесен, как круг бойцов Арены. Я имею в виду – профессиональных бойцов. Скорее всего, ты получил свои магические способности тогда же, когда и свою силу, скорость. Я слышала о таком – это бывает. Каждый боец получается особенным. А иногда и совсем ничего не получается. Боец умирает. И никто не знает, как и почему это все происходит.
Сара замолчала, секунды три собираясь с мыслями:
– Я помню, что ты сказал – гармы приходили за тобой. Ты их откуда-то знаешь. Возможно, это часть твоей занусской жизни. И у меня сложилось впечатление, что гармы пришли в этот город именно потому, что ты оказался именно тут. Они искали тебя. Только не ври мне! Именно тебя. Ну, так что ты мне на это скажешь? Ответишь на мой вопрос?
– Какой вопрос? – Адрус усмехнулся. – Ты вроде бы ничего и не спросила. Рассказала, что у тебя в голове, и все. Так что я должен тебе сказать?
– Кто ты и откуда взялся! Не прикидывайся, что не понял! Как я могу спать рядом с человеком, о котором ничего не знаю? Который мне не доверяет?
– А как ты спала до того? Больше месяца. Почему именно сейчас ты решила вдруг за меня взяться? После императорского бала? Что изменилось?
Сара порывисто села на край кровати, опершись руками о ее край, Адрус повернул голову и стал смотреть на женщину, в очередной раз удивляясь – как такое тело, с такими могучими мышцами, мускулистое, как тело мужчины-мечника, может быть еще и таким женственным? Или это он, Адрус, соскучившись по общению с противоположным полом, видит его таким?
Ни капли жира, выпуклые мышцы, небольшая грудь и… шрамы, шрамы, шрамы… почти как у него – по всему телу. И один огромный шрам, пересекающий и грудь, и живот. Она умирала, когда будущий муж выкупил ее у хозяина и вылечил, отдав лекарю-магу огромные деньги за лечение. И за что Сара была благодарна покойному мужу по сию минуту.
