артефакта. Огромное помещение со стеклянными стенами, символизирующими открытость верховного органа власти, известно на всю вселенную.
– Да, это они самые, – енот со злостью щёлкнул зубами. – Денежные мешки со всего Содружества. Их совместный капитал превышает стоимость всего сектора раза в полтора, даже если планеты продавать в розницу с аукциона вместе с населением.
– Это как?
– А вот так! – Палец с острым когтем указал на вещающего с трибуны толстяка с восемью подбородками. – У этого хмыря в собственности единственная в Содружестве фабрика по выпуску кредитовых банкнот. А вон тот, что с козлиной бородкой, владеет банком «Виртуальный капитал». Эти двое в первом ряду – хозяева министерства по налогам и сборам.
– Министры? – не понял Ботаник.
– Нет, именно хозяева. В своё время выиграли аукцион, заплатив чуть больше ста миллиардов наличными, а теперь стригут купоны с доходного предприятия. Уже не лопатой, уже экскаватором деньги гребут.
– Ага, понятно. – Подполковник азартно потёр ладони. – Вот какую штуку на них испытаем…
Некоторое время ничего не происходило, а потом вдруг под сводами зала заседаний Генеральной Ассамблеи грянула зажигательная музыка. Народ тут же повскакивал с мест и устремился к проходам, где все выстроились в длинные цепочки и принялись извиваться в такт мелодии, крепко придерживая друг друга за талии.
Енот сморщил нос и почесал за ухом:
– И это всё?
– Мало? – удивился Ботаник. – Я только что продемонстрировал образец массового внушения и подчинения своей воле, а вам всё мало! Ну у вас и запросы, товарищ енот!
Тут настала Гошина очередь удивляться:
– Что-что вы показали? Это же официальный гимн Содружества! Его три раза в день в любом государственном учреждении играют.
– Но не танцуют же!
– Именно танцуют, товарищ подполковник. Эти неприличные телодвижения под ламбаду есть не что иное, как выражение готовности в любой момент доказать приверженность общечеловеческим и либеральным ценностям.
– Засада… – озадаченно пробормотал Ботаник. – Я не знал.
– Вот теперь знаете.
– Значит, и летка-енка не прокатит?
Енот на новый термин не отреагировал, зато ожил Онодэра-сэнсэй, всё время разговора хранивший глубокомысленное молчание:
– Вы, подполковник, подходите к решению проблемы с неправильной стороны. Зачем людей заставлять что-то делать, если они без всякого принуждения могут сотворить любую глупость? Согласны?
– Не понял вашу мысль, товарищ…
– Зовите меня товарищ сэнсэй.
– Ага, спасибо. Не могли бы вы конкретизировать, товарищ сэнсэй? Применительно к нашей ситуации.
– Могу и охотно поясню, – кивнул Онодэра. – Вы хотите заставить тех людей сделать что-то, подчиняясь вашей воле, не так ли? Не спорю, цель благородная и вполне достижимая. Только есть одно маленькое «но»! Управление людьми возможно, только пока работает ваша аппаратура.
– Да, а как же иначе?
– Можно и иначе. Если внушить господам из Совета Содружества нечто, не противоречащее их внутренней сути, то остальное они сделают сами. Причём очень велика вероятность возникновения самоподдерживающегося эффекта.
– Опять не понял…
– Ну что тут непонятного? Заставьте участников Генеральной Ассамблеи почувствовать сильное алкогольное или наркотическое опьянение. Это вполне соответствует образу жизни и желаниям верхушки Содружества, так что отторжения и внутреннего сопротивления не вызовет. Следовательно…
– Вот сейчас понял! – воскликнул Ботаник. – Я сделаю ещё лучше!
– Лучшее – враг хорошего, – напомнил сэнсэй.
– Но хорошее – враг оптимального, – возразил подполковник. – Сейчас добавлю чуток мощности, задам периодичность и кратность… Ага, через час у наших подопытных кроликов выработается условный рефлекс на зал заседаний. Как только увидят стеклянные стены, так сразу в стельку. Вусмерть… в дымину… до положения риз!
Очередное заседание Генеральной Ассамблеи Содружества Демократических кланов имело все шансы попасть в историю как самое нескучное заседание за последнюю тысячу лет. Вполне возможно, что и войдёт, если господа сенаторы, депутаты и главы кланов завтра смогут вспомнить то, что они творили сегодня. Впрочем, прямая трансляция на все планеты сектора позволит сохранить для потомков особо замечательные моменты.
